Читать книгу - "Преторианец - Саймон Скэрроу"

– Да-да, Катон и Макрон. Отличная работа. Вы будете награждены. Именно благодаря вам Рим снова можно будет н-н-накормить. – Он встал с трона и подошёл к ним с благодарной улыбкой на губах. – Да-да, отличная работа. А теперь лучше отправляйтесь-ка мыться и переоденьтесь в чистые туники.

– Есть, государь, – в унисон ответили Катон и Макрон и чётко поклонились.

Клавдий выдавил из себя ещё одну улыбку, прежде чем подальше отойти от них и от исходящей от их грязных туник вони. Он снова взял руку Агриппины и благосклонно ей улыбнулся.

– Идём, любовь моя. Ночка выдалась очень насыщенная событиями. Нам об-б-боим не п-п-помешает немного отдохнуть, а?

Императрица понимающе приподняла одну бровь. И Клавдий повёл её к двери в дальней части зала для частных аудиенций. Потом приостановился и снова посмотрел на пленных мятежников, которые стояли молча, надеясь, что про них забыли. – Да, а этих людей велите казнить. А их головы пусть наденут на колья и выставят рядом с головами их главарей. Паллас, озаботься этим.

– Слушаюсь, государь.

Клавдий повернулся обратно к жене и пошёл дальше к двери, как обычно, неуклюже прихрамывая. Британик и Нерон последовали за ними. Остальные, кто был в зале, стояли в молчании, пока император и его семейство не скрылось за дверью. После чего все сразу заговорили, правда, приглушёнными голосами. Германцы вывели пленных заговорщиков, повели их на казнь, другие убрали тела Геты и Синия. Тигеллин с усмешкой на губах повернулся к Катону и Макрону:

– Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся. Для вашего же блага.

– Не беспокойся, – ответил Макрон. – Мы свалим из гвардии при первой же возможности. Обратно в настоящую армию.

– Везёт же вам, ребята! И жалованье меньше, и мерзостей больше, особенно на границах. Меня буквально пожирает чёрная зависть!

Макрон схватил центуриона за тунику и притянул к себе:

– Я знаю, что ты собой представляешь, – тихо сказал он. Его голос звучал весьма угрожающе. – Тебе удалось провести императора, но мы-то знаем правду, Катон и я. И если наши пути всё же когда-нибудь пересекутся, клянусь, я сперва убью тебя, а уж потом стану задавать вопросы.

– Вообще-то это будет бессмысленно, – заметил Тигеллин, протянул руку и вытащил тунику из пальцев Макрона. – А теперь, с вашего позволения, мне лучше уйти. От вас смердит просто непереносимо. – Он отступил назад, на безопасное расстояние и занял место рядом с Палласом. Вольноотпущенник не мог сдержать торжествующей усмешки, глядя на Нарцисса.

– Дело ещё не кончено, – уверенно объявил императорский секретарь. – Ты выиграл на этот раз, но вечно дурачить императора тебе не удастся.

– Да мне и не придётся это делать. Как ты полагаешь, сколько Клавдию ещё осталось жить? Пять лет? Три года? Может, один? – Паллас подёргал себя за край туники. – Мой мальчик будет следующим, кто облачится в пурпур. Британик – это пройденный этап. Ты должен признать, что поставил не на ту лошадь, Нарцисс. В моём распоряжении Нерон, в моём распоряжении его мать, и мне же император поручил организовать раздачу хлеба. Следует считать, что теперь я буду самым популярным человеком в этом оголодавшем городе, как ты думаешь? А между тем что досталось тебе? Благодарность императора, вот и всё. И как долго, как ты полагаешь, это будет работать тебе на пользу, если Агриппина держит старичка на коротком поводке и командует им, как ей заблагорассудится? Каковы бы ни были твои несомненные таланты и заслуги, я думаю, что ты в любом случае не в состоянии соблазнить этого старикашку. – Паллас похлопал Нарцисса по плечу. – Наслаждайся моментом, мой старый друг! Других возможностей у тебя не будет. Даю тебе слово, не будет. Пошли, Тигеллин. – Он поманил за собой центуриона и направился к дверям. – Нам нужно поговорить, обсудить твоё будущее.

В зале остались только Нарцисс, Катон и Макрон. Императорский секретарь стоял и смотрел на императорский трон. На лице у него было горькое, усталое выражение. Макрон пихнул друга в бок и тихо сказал:

– Пошли отсюда, наши дела тут закончены.

– Закончены? – Катон покачал головой. – С чего ты взял?

– Народ получит хлеб. Император благополучно пережил покушение на свою жизнь. И мы ещё живы. – Макрон пожал плечами. – По-моему, это совсем неплохой результат, на который только можно было рассчитывать. А теперь хорошо было бы попасть в бани и хоть немного поспать. Тебе тоже. Пошли, приятель.

– Пошли? Куда? Обратно в лагерь? Это довольно рискованное предприятие, поскольку наша легенда прикрытия провалена, тебе не кажется?

– А куда нам ещё деваться? У нас нет другого дома, только казарма.

Катон с минуту раздумывал, потом кивнул. Теперь, когда заговор уже сорван, им и в лагере будет вполне безопасно, даже под их собственными именами. По крайней мере, несколько предстоящих дней, пока всё не утрясётся и не появятся новые возможности. Катон в последний раз взглянул на униженного императорского секретаря. Оставалось решить ещё один вопрос.

– Нарцисс. Нам надо поговорить. Попозже.

– Да-да… – рассеянно кивнул Нарцисс. И тут же обернулся к Катону с озабоченным выражением на лице: – Поговорить о чём?

– Об Освободителях, – осторожно ответил Катон. – О них и о твоём обещании подобрать нам подходящие места в армии и подтвердить моё повышение в чине.

– Ага, понятно. Да-да. – Нарцисс медленно покивал. – Поговорим позже.

Глава тридцатая

– Луркон и Вителлий не выразили особой радости и благодарности, когда я распорядился их выпустить, – заметил Нарцисс, слабо улыбнувшись. – Вителлий клялся, что непременно отомстит вам двоим.

– Тогда, наверное, тебе не следовало с ним особенно возиться, – ответил Макрон без тени юмора. – Было бы гораздо лучше, если бы ты устроил ему падение в какой-нибудь хорошенький глубоконький колодец. Сомневаюсь, что нашлось бы много людей, которые стали бы о нём сожалеть. Коль на то пошло, если хочешь это проделать, тебе стоит только нас попросить.

– Я подумаю над этим, – ответил Нарцисс. – Это, конечно, было бы неплохо, только вот какая штука: Вителлий ненавидит Палласа даже сильнее, чем меня. Если бы не это, я и впрямь соблазнился бы твоим предложением. Однако, при нынешнем раскладе, он ещё может оказаться мне полезным. Откровенно говоря, мне нужны любые союзники, каких только можно теперь отыскать.

У Катона мелькнула мысль, что императорский советник напрашивается на выражение сочувствия. Прошло пять дней после покушения на жизнь императора. Клавдий большую часть времени проводил со своей молодой женой, оставив ведение дел на усмотрение своих подчинённых. Паллас занимался раздачами хлеба, а трибун Бурр был между тем назначен префектом преторианской гвардии. Второго префекта отправили в отставку, и ни о каких решениях насчёт его замены слышно не было. Наоборот, выходило так, что впредь у преторианской гвардии будет только один командир, на которого свалятся все трудности и опасности, связанные с этой должностью. Императрица озаботилась тем, чтобы на место Бурра был выдвинут центурион Тигеллин. Катону было понятно, что баланс сил во дворце нарушился, сместившись в пользу Палласа и его союзников.