Читать книгу - "Восточный рубеж. ОКДВА против японской армии - Евгений Горбунов"

Япония и Квантунская армия — 1940 год

Советская военная разведка всегда пристально следила за своим дальневосточным соседом. Это было и во второй половине 30-х, и в 1940-м. При этом следует отметить два пласта информации. Военно-политическая информация поступала из Японии от разведывательной группы Зорге и из аппарата военного атташе, имевшего свои агентурные источники. Агентурная информация поступала и из Китая, где Разведупр имел несколько резидентур с агентурным аппаратом. Разведывательная информация из нескольких отдельных источников позволяла создать достоверную картину положения в дальневосточном регионе и правильно информировать руководство страны при принятии им военно-политических решений.

Второй пласт информации имел оперативно-тактическое значение и касался численности и вооружения Квантунской армии, а также дислокации её частей и всех тех мероприятий, которые проводились на территории «независимого» государства. Информация поступала в Хабаровск и Читу в штабы Дальневосточного фронта и ЗабВО от многочисленной агентуры военной разведки, которой была буквально нашпигована маньчжурская территория. Эта информация докладывалась командованию ДВФ и ЗабВО и отправлялась в Москву. В Центре на основании этой информации составлялись разведывательные сводки по Востоку, которые снабжались грифом «Секретно» и рассылались помимо центрального аппарата НКО и Генштаба в штабы военных округов, армий и корпусов, дислоцированных в Средней Азии, Сибири, в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Помимо этого многочисленные разведывательные сводки выпускались разведывательными отделами ДВФ, ЗабВО, 17-й армии, а также разведывательными отделами 1-й и 2-й Краснознамённых армий.

Следует отметить, что в отличие от ежемесячных разведывательных сводок по Западу и Востоку, которые Разведывательное управление выпускало регулярно, Спецсообщения по Востоку были разведывательными документами особого рода. Они выпускались нерегулярно, в зависимости от поступления ценнейшей разведывательной информации, имели тираж не более 10 экземпляров и были, конечно, недоступны для военного командования на Востоке. Естественно, что более ценная и достоверная военно-политическая информация, поступавшая в Москву по агентурным каналам, попадала на страницы именно спецсообщений, а не разведсводок. Военно-политическая информация группы «Рамзай» относилась именно к такой категории информации, которая регулярно появлялась на страницах этих документов. Но даже и там при использовании информации группы слово «Рамзай» не упоминалось и ставилась трафаретная фраза: «по агентурным данным, заслуживающим доверия». Вот краткий и, конечно, неполный мониторинг разведывательной информации о событиях в дальневосточном регионе.

В первых числах января 1940 г. из Токио, на этот раз из группы «Рамзай», поступила информация, подтверждавшая сообщения военного атташе. На основе этой информации было составлено спецсообщение № 251029 с. с. от 8 января и за подписью Проскурова отправлено «наверх» по списку № 1. Адресатами были: Сталин, Молотов, Ворошилов, Мерецков, Берия и ещё несколько человек. Был в этом списке и генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров, который как куратор помощи Китаю получал всю разведывательную информацию по Востоку. В документе сообщалось, что, по агентурным данным, заслуживающим доверия, немецкий посол Отт телеграфировал Риббентропу оценку правительственного кризиса в Японии. Далее цитируется телеграмма «Рамзая»: «Отставка кабинета Абэ неизбежна..», но «в ближайшем будущем Япония не в состоянии внести что-либо существенно новое в отношениях с США, Германией и СССР». В этом спецсообщении давалась также информация, полученная Зорге от немецкого военного атташе: «По агентурным данным, заслуживающим доверия, японский генштаб сообщил немецкому военному атташе, что японцы будут заигрывать с американцами до тех пор, пока американцы не заключат торгового договора, после чего японцы займут твёрдую линию по китайскому вопросу, которая также будет направлена и против американцев».

1 февраля в Москве получили очередную шифровку «Рамзая». Ожесточённые и упорные бои на Карельском перешейке эхом отзывались в далёкой Японии. Маленькая Финляндия, оказывавшая сопротивление огромной армии восточного соседа, ставилась в пример японской армии, потерпевшей сокрушительное поражение у Халхин-Гола. Зорге сообщил, что Отт боится новой авантюры японского генштаба в связи с советско-финской войной. По мнению германского посла, японцы убеждены, что Советский Союз в этой войне потерпел большое поражение, несмотря на огромные силы, брошенные на Запад. Таким образом, снова появились старые идеи об агрессии в Сибири. И, кроме того, японский генштаб мог перенести позор поражения у Халхин-Гола. Таким образом, сообщал Зорге, сравнение маленькой Финляндии с горделивым японским генштабом делается всё более и более не в пользу генштаба. Особенно потому, что народ уже насытился войной в Китае. Эта большая телеграмма заканчивалась выводом Зорге: «Я настойчиво предвижу необходимость подготовки дальневосточных границ ко всяким возможным осложнениям». Доводы разведчика были солидными и обоснованными, и Проскуров потребовал от руководителей восточного отдела Кисленко и Пугачёва «срочно составить спецсообщение по этим данным, заслуживающим внимания». Очередное спецсообщение с информацией Зорге было отправлено «наверх».

18 февраля новая шифровка из Токио. Зорге удалось прочитать и сфотографировать январский доклад военного атташе германского посольства, направленный в генштаб. В этом докладе было подтверждено предыдущее сообщение «Рамзая». Военный атташе отмечал в этом документе: «…японский генштаб ещё не полностью отказался от надежды на будущую войну против СССР. Неуспехи СССР в войне против Финляндии и желание отомстить за Халхин-Гол являются сильными факторами политики японского генштаба».

Советско-финская война продолжалась, и ход военных действий оказывал определённое влияние на политику Японии по отношению к Советскому Союзу. 7 марта в Москву поступила шифровка из Пекина. Резидент советской военной разведки Лок сообщал в Москву о своей беседе с французским и американским военными атташе. По мнению этих военных дипломатов,«…японцы накапливают войска в Маньчжурии, рассчитывая, что весной представится благоприятный момент нанести нам удар в случае, если наш Дальневосточный фронт будет ослаблен перебросками на Запад и если мы будем вовлечены в серьёзный конфликт с западными державами». На следующий день эту информацию подтвердил советский военный атташе в Японии Гущенко. В своей телеграмме начальнику Разведывательного управления он сообщил о настроениях в Токио и об антисоветских публикациях в прессе и сделал вывод: «Эти факты говорят о подготовке новой провокации японцев на нашей границе».