Читать книгу - "Веяние тихого ветра - Франсин Риверс"

Когда ситуация изменится? Хадассу насторожили эти слова, Урбан всегда презирал ее. Странно, но Хадасса с самого начала испытывала к нему отвращение. Возможно, Кай заметил это и в ответ возненавидел ее. Она терялась в догадках.

— А как же ты, моя госпожа? — спросила Хадасса, опасаясь за Юлию. Урбан был жестоким и беспринципным, одержимым темными страстями. — Он же сказал, что убьет тебя. — Хадасса не сомневалась, что он может это сделать, как только в следующий раз разозлится до такой степени.

Ресницы Юлии задрожали, но она оставалась твердой в своем решении.

— Ему меня не достать. Я остаюсь с Калабой. Сейчас она говорит с ним. Она может воздействовать на него и заставить его пожалеть о том, что он со мной сделал. К тому времени, когда она закончит с ним говорить, все уже будет не так опасно, и Кай начнет просить у меня прощения и умолять меня вернуться.

Хадасса внимательно изучала лицо Юлии и не увидела в нем ни капли сострадания или надежды. Но в глазах Юлии сверкало что–то пугающее, страшное. Она жаждала мести.

— Моя госпожа… — произнесла Хадасса, протянув руку к щеке своей хозяйки.

Юлия отпрянула от руки Хадассы и быстро встала. Иногда Хадасса заставляла ее испытывать сильную неловкость. Казалось, что эта юная рабыня глядела прямо в ее душу и знала все ее мысли.

— Все будет хорошо, — сказала Юлия и выдавила из себя улыбку. Ей очень не хотелось, чтобы Хадасса догадалась о ее намерениях, иначе Хадасса сделает все возможное, чтобы отговорить ее, а Юлия не знала, хватит ли ей сил устоять против вразумлений своей служанки. Юлия вспомнила Калабу и почувствовала, что ее решимость возросла. Кай угрожал ее жизни, и он должен умереть. Она ничем не заслужила такого жестокого и бесчеловечного обращения.

Лавиния вошла в помещение, неся перед собой поднос с хлебом, фруктами, нарезанным мясом и кувшином с вином. Опуская поднос перед Хадассой, рабыня сильно дрожала. При этом она смотрели на Хадассу умоляющим взглядом.

— Оставь нас, — презрительно приказала Юлия, и Лавиния вышла.

Когда они остались одни, Юлия стала вести себя по–другому. Она подошла к Хадассе и снова опустилась перед ней на колени.

— Ничего не говори матери, отцу и Марку о том, что здесь произошло. Это лишь еще больше осложнит ситуацию с Каем. Я сама должна решить все проблемы в наших отношениях и вернуться на виллу. Если Марк узнает о том, что Кай сделал со мной, я боюсь, как бы он не натворил бед, пытаясь отомстить.

Об этом даже не хотелось думать.

— Я понимаю, моя госпожа.

Юлия закусила губу, и казалось, что она хотела сказать что–то еще, но когда она заговорила, то ничего нового Хадасса не услышала.

— У меня и без Марка хватает проблем, — сказала Юлия. Хадасса никогда еще не видела ее такой встревоженной. — Мне надо идти. — Глаза Юлии снова повлажнели. — Мне будет тебя не хватать, — прошептала она и наклонилась, чтобы поцеловать Хадассу и щеку. — Ты даже не представляешь, как мне тебя будет не хватать.

Хадасса обхватила ладонями ее руку, испытывая сильные опасения за Юлию и не желая с ней расставаться.

— Пожалуйста, не отсылай меня!

В какое–то мгновение Юлия была готова согласиться на эту просьбу. Но в следующий миг она сощурила глаза в еще большей решимости пойти по уже выбранному пути.

— Если ты не хочешь, чтобы мои дела стали еще хуже, тебе нужно уйти, и чем скорее, тем лучше.

Хадасса покраснела от стыда. Урбан никогда не скрывал своей неприязни к ней. Вероятно, ее присутствие в его доме в последние месяцы только способствовало росту напряженности в отношениях и без того не идеальных.

— Тогда я буду молиться за тебя, моя госпожа. Я буду молиться о том, чтобы Бог защитил тебя.

— Я сама могу себя защитить, — сказала Юлия, вставая и решительно освобождая руку от объятий Хадассы. В дверях она остановилась. — Я приказала им служить тебе и помогать, как только ты того пожелаешь.

Поправляясь, Хадасса узнавала от Лавинии и Элишивы обо всем, что происходит в доме. После разговора с Калабой хозяин пришел домой и приказал принести ему вина. Он выпил весь кувшин вина, уставившись в пустоту, а его лицо было таким мрачным, что слугам стало страшно. На следующее утро пришел Марк, чтобы повидаться с сестрой, и ему сказали, что Юлия ушла в гости к друзьям.

— Тогда он захотел поговорить с тобой, — сказала ей Элишива, — но мы сказали ему, что ты ушла вместе со своей госпожой.

При одном только упоминании о Марке сердце Хадассы почему–то забилось чаще.

— Как он выглядел?

— О, прекрасно, — сказала Лавиния, мечтательно улыбаясь. — Если бы мне посчастливилось быть рабыней такого господина, я бы охотно выполняла все его приказания.

В конце недели Юлия вернулась вместе с Калабой, и у всех троих был обстоятельный разговор. Элишива принесла им вино, после чего ее отпустили. Спустя час женщины ушли. Элишива рассказала об этом визите Хадассе.

— Госпожа Калаба сказала: «Завтра, во второй половине дня, мы вернемся, так что у тебя, Кай, еще будет достаточно времени обо всем как следует подумать. Надеюсь, что теперь ты образумишься».

— Сегодня утром ему было плохо, — сказала Лавиния.

— Неудивительно. Всю неделю он пил.

Элишива принесла Хадассе новую тунику, но даже эта чистая и мягкая шерсть вызывала у нее на спине неприятные и болезненные ощущения.

— Лучше бы тебе побыть здесь еще несколько дней, — сказала Лавиния.

— Госпожа Юлия хотела, чтобы я ушла как можно скорее, — сказала Хадасса. Если Юлия придет завтра, то присутствие в доме Хадассы подвергнет Юлию опасности, как только Урбан узнает, что Хадасса до сих пор здесь. Хадасса медленно обвязала вокруг пояса еврейский кушак, как можно осторожнее завязывая его.

По пути к вилле Валериана ей несколько раз пришлось останавливаться. Вилла Урбана располагалась в богатом районе Рима, а Валерианы жили в старой части, с другой стороны Палентины. Хадасса не торопилась, останавливаясь, чтобы купить что–нибудь по пути. Ослабевшая и уставшая, она присела отдохнуть возле фонтана. Звук плещущей воды действовал на нее успокаивающе, и ей приятно было греться на солнышке. Поев фрукты и хлеб, которые она купила, она почувствовала прилив сил.

Енох весьма удивился, увидев ее.

— Хозяин сейчас на Тибре, а госпожа Феба в саду. Пойдем, провожу тебя к ней, — он не стал спрашивать, почему Юлия отослала Хадассу домой. Он просто обрадовался тому, что она снова здесь. — Моя госпожа, — сказал он, подойдя к Фебе, сидящей на скамье под увитой розами решеткой, — Хадасса снова вернулась к тебе.

Феба повернулась к Хадассе, и ее лицо, спокойное и равнодушное, тут же осветилось улыбкой. Феба встала, и Хадасса увидела, что Феба собирается обнять ее. Но прежде чем Феба успела сделать этот жест, неприемлемый с точки зрения Еноха, Хадасса быстро опустилась на колени и наклонилась вперед, чтобы коснуться ног Фебы в знак смиренного послушания.