Читать книгу - "Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I - Джеймс Перкинс"

все неприятности: как и подобает истинной королеве, она никогда не жаловалась на бытовые неудобства.

– Костюм для верховой прогулки, пожалуйста, – сказала она служанкам. – Нижнее платье кремовое, с отложным воротником без пуговиц. Верхнее – коричневое, со шлейфом, с прорезями на рукавах… Мне нравится коричневый цвет, Бесс, – повернулась Мария к своей фрейлине. – Броские цвета любят выскочки, да женщины, лишенные вкуса: я слышала, что Елизавета обожает одеваться во все красное.

– Но, мадам… – Бесс многозначительно кивнула на служанок.

– Ах, оставь эти предосторожности! – вскричала Мария. – Чего мне бояться? Меня и так держат здесь на положении пленницы – даже на верховую прогулку я должна испрашивать особое разрешение у сэра Эмиаса, а он, можешь не сомневаться, обязательно ставит об этом в известность Лондон. Мой бог, сколько хлопот из-за всеми покинутой королевы!

Впрочем, это доказывает, что моя незаконнорожденная кузина понимает, какой грех она совершает. В моем роду сорок поколений королей и королев, а она – дочь женщины самого низкого происхождения. Если бы Энни Болейн не запрыгнула в постель к королю Генриху, кто бы сейчас помнил об этой Энни? Она совратила Генриха, она совратила страну; она была блудницей и еретичкой. Хорошая мать у нынешней правительницы Англии! Дочь греха, рожденная в грехе, несущая на себе проклятие греха – вот кто такая Елизавета!

– Но, мадам…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, Бесс. Надо быть милосердными и прощать своим врагам зло, которое они нам причинили. Я прощаю и молю Господа, чтобы он тоже простил их, – Мария подняла глаза ввысь, – однако я не монахиня и не давала обет отречения от мирской жизни. Имею я право хотя бы высказаться?..

Боже мой, что у меня на голове! – воскликнула она, искоса взглянув на себя в зеркало. – Елизавета так скупа, что мой штат сократили до неприличия: вместо нормального парикмахера ко мне приставили какого-то деревенского цирюльника. Ты поможешь мне, Бесс, убрать волосы под шляпу?

– Конечно, мадам. У вас чудесные волосы, – Бесс отступила немного назад, пропуская служанку, которая несла сапожки для верховой езды. – Вы такая красивая женщина, – мужчины, наверно, всегда преклонялись перед вами.

– Нет, нет, другие сапоги! Эти на два тона отличаются по цвету от платья, их нельзя надеть, – сказала Мария служанке. – Да, у меня было немало поклонников, – улыбнулась она фрейлине. – Во Франции из-за меня дрались на дуэлях; Пьер Ронсар, величайший из поэтов, посвящал мне стихи, его друг дю Белле написал в мою честь восторженную оду:

Чтобы, как в зеркале, обвораживая нас, Явить нам в женщине величие богини, Жар сердца, блеск ума, вкус, прелесть форм и линий, Вас людям небеса послали в добрый час. Природа, захотев очаровать наш глаз И лучшее затмить, что видел мир доныне, Так много совершенств собрав в одной картине, Все мастерство свое вложила щедро в вас. Творя ваш светлый дух, бог превзошел себя. Искусства к вам пришли, гармонию любя, Ваш облик завершить, прекрасный от природы, И музой дар певца мне дан лишь для того, Чтоб сразу в вас одной, на то не тратя годы, Воспел я небеса, природу, мастерство.

Моя мама и Гизы, ее братья, были снисходительны ко мне; мой первый муж, король Франциск, был не ревнив. Бедняжка, он был слаб здоровьем, и Господь отмерил ему неполных семнадцать лет жизни, и я стала вдовой в свои восемнадцать… Ах, Франция, как славно мне там жилось, это были лучшие мои годы! Когда я уезжала, Ронсар подарил мне стихотворение на прощание:

Как может петь поэт, когда, полны печали, Узнав про ваш отъезд, и музы замолчали? Всему прекрасному приходит свой черед, Весна умчится прочь, и лилия умрет. Так ваша красота во Франции блистала Но пробил час, и вдруг ее не стало, Подобно молнии, исчезнувшей из глаз, Лишь сожаление запечатлевшей в нас, Лишь неизбывный след, чтоб в этой жизни бренной Я верность сохранил принцессе несравненной.

Так ушла молодость и унесла с собой мою первую корону – корону Франции. А вскоре мне суждено было потерять еще одну, шотландскую корону; есть ли на свете пример более несчастной королевы?

– Но в Шотландии вас встретили с восторгом, – поспешно произнесла Бесс, стараясь ее утешить. – Матушка рассказывала мне, что вам устроили такую торжественную встречу, какой не знала наша страна.

– Да, встретили меня очень хорошо: народ ликовал, лорды клялись мне в вечной преданности, – язвительно усмехнулась Мария. – Увы, всего этого хватило ненадолго: ликование народа вскоре сменилось недовольством, а «вечная преданность» лордов закончилась мятежами. Наши шотландцы горды, заносчивы и своенравны; они склонны к бунтам и драчливы, как петухи. Сам царь Соломон не смог бы примирить их, они выступили бы и против него, будь он их королем. Я рождена повелевать, а не участвовать в потасовках; мои попытки навести порядок в стране привели к тому, что против меня ополчились даже союзники. К сожалению, мой второй муж, Генрих, был мне плохим помощником и окончательно запутал государственные дела.

– Вы имеете в виду лорда Дарнли? – переспросила Бесс, вздрогнув.

– Генриха Стюарта, лорда Дарнли, – кивнула Мария. – А чего ты испугалась? Неужели в