Читать книгу - "Древняя история смерти - Владислав Петров"

Кстати, жена демиурга вынашивала Луффуа всего лишь месяц. И может быть, как раз недоношенность привела к тому, что мальчик получился, мягко говоря, необычный. Сонге, до этого смерти не знавшие, расставались с земным существованием, едва касались ноги чудо-ребенка. Так в племя вошла смерть, а в Нижнем мире сонге и луба начался демографический бум.

Кузнецы своего несчастья

Индейцы каяпо, обретающиеся в Восточной Бразилии, пользовались бесконечным благоволением местного божества Вуаироро, который, судя по всему, владел навыками пластической хирургии. Неизменно доброжелательный к каяпо, он менял кожу всем желающим, причем делал это быстро и безболезненно. В результате старики регулярно омолаживались, и у них начинался новый жизненный цикл.

Но нашелся среди каяпо наглец, который отплатил божеству за все хорошее черной неблагодарностью. Однажды, когда Вуаироро находился в своей операционной, он соблазнил его жену. Понятно, что даром такое пройти не могло. Вуаироро отловил совратителя и напрочь закупорил ему воском анальное отверстие, а затем и вовсе превратил его в лягушку.

Прочие каяпо, хотя ни в чем не были виноваты, перепугались и более не обращались к пластическим талантам божества. Со временем они стали хиреть и стареть, и стоило умереть первому из них, как механизм смерти был запущен, и остановить его теперь нет никакой возможности.

Неумно повели себя первопредки аборигенов филиппинского острова Палаван. Вопрос, кто будет жить вечно — дети людей или дети духов, — решался в честном состязании: следовало сформулировать и правильно произнести с набитым ртом соответствующую фразу. Так вот, палаванцы додумались предложить духу вместо бетеля, который использовали сами, заполнить рот натуральным, без всяких фигуральностей, дерьмом. Видимо, они полагали, что тут уж духу будет не до чеканных формулировок. Но дух собрался и произнес: «Луна уменьшается, исчезает, а затем появляется вновь». Не ожидавшие такого и не подготовившиеся должным образом палаванцы сподобились лишь на «Банан умирает, лишь отросток придет на смену». И таким образом, победа была присуждена духу: теперь духи в полнолуние возрождаются, а люди, когда наступает срок, умирают и им на смену приходят дети.

Тара, первопредок африканского племени гагу, живущего в Кот-д’Ивуаре, завел себе десять жен, десять детей и десять коз. Они жили все вместе, и можно представить, что творилось у Тары в доме, хотя, спрашивается, кто просил его сочетать гарем с зоопарком? Особенно первопредка донимал шум, производимый всей этой командой, и однажды он пришел к выводу, что самую говорливую жену следует отселить, и желательно подальше в лес.

Это было очень жестокое решение — ведь в лесу обитал Га, в чьем облике персонифицировалась смерть. Поэтому долго жить болтливой жене в лесной глуши не пришлось. Га проник в хижину, где она поселилась, поглумился немного, а затем убил несчастную.

Возможно, эта смерть так и осталась бы единственной среди гагу, но останки женщины нашел ее сын и побежал к папаше, а Га, не будь дурак, направился по его следам. Таким образом, он нашел путь к дому, где в козьем обществе обитала многочисленная семья Тары, из которой, собственно, в те годы и состояло все племя гагу. После этого за бессмертие гагу не дают и горстки козьего помета…

Не по-доброму отнеслись к своему божеству аборигены острова Тайвань — люди племени атаял. А всего-то и надо было истопить для него баньку или, если таковое на Тайване не принято, отвести его к ближайшей речке и хорошенько оттереть в проточной воде. Так уж вышло, что божество измазалось в самом что ни на есть настоящем человеческом дерьме. Приятного в этом, конечно, ничего нет, но и экстраординарного тоже — с каждым может случиться.

Божество сулило племени в обмен на банно-прачечные услуги вечную молодость, обещая, что атаялы все, как один, будут сбрасывать старую кожу подобно тому, как мирт избавляется от коры. Но племя проявило неуместную брезгливость, а если точнее — встало в позу и заносчиво божеству отказало. И не только не получило бессмертие, но и поплатилось тем, что стали умирать дети, которые до этого в племени не умирали.

Первый вариант лакхеров, живущих на северо-востоке Индии, был от природы бессмертен, но это сказалось на них не лучшим образом — они самоуверенно перестали почитать своего демиурга Хазангпу и вообще вести себя так, будто являются сами себе творцами. Наконец Хазангпе надоело терпеть, как игнорируются его распоряжения, и он велел своей собаке проглотить солнце.

В темноте у лакхеров началось некоторое отрезвление — но поздно! Лишенные покровительства Хазангпы, люди превратились частично в звезды, частично в обезьян, а те, что сохранили прежнее обличье, почти все были растерзаны выбежавшими из леса тиграми и медведями. Немногих спасшихся от звериных зубов и когтей ожидала тяжелая участь: они должны были держать глаза открытыми, если хотели остаться в живых, но дольше семи дней никто не продержался… Уберечься смогли только брат и сестра, схоронившиеся под кормушкой для свиней, — видимо, это было единственное место на всем северо-востоке Индии, где можно было моргать, сколько захочешь. Впрочем, и они уже отчаялись, но тут собака справила большую нужду, и солнце вывалилось наружу.

При ярком свете дня Хазангпа оглядел окрестности и, похоже, решил, что перестарался. При его молчаливом согласии брат и сестра стали супругами и произвели на свет множество новых лакхеров. Но это были уже совсем другие люди — Хазангпа перестраховался и во избежание повторения пройденного сделал их смертными.

Солнце вручило трем первопредкам индейцев шуара три посылки — с молниями, клитором и седыми волосами — и наказало ни в коем случае их не открывать по дороге, а вручить племени, которому именно этих трех вещей и не хватало для полного счастья.

Набор, что и говорить, странный, но из мифа слов не выкинешь. Это, кстати, те самые индейцы, которых европейцы часто называют «охотниками за головами», ибо шуара знамениты тем, что особым образом высушивали (а может быть, и до сих пор высушивают) головы убитых врагов.

Но первопредки не совладали с любопытством и заглянули внутрь посылок. В результате Солнце превратило их в опоссума, голубя и летучую мышь, причем клитор был подвешен у последней под носом, чему, вероятно, тоже поспособствовала индейская пластическая хирургия.

Вина первопредков волею Солнца распространилась и на всех шуара, которые были наказаны лишением бессмертия.

Карельский демиург Ильмойллине известен прежде всего своими кузнечными работами. Он так прославился обработкой металла, что его часто сравнивают с Гефестом. Среди прочего он выковал небесный свод над отдельно взятой Карелией, светила и многие орудия труда, которые карелам доставляли, а в некоторых случаях продолжают доставлять средства пропитания.

Когда с самым необходимым было покончено, Ильмойллине выковал железный гроб. И ко времени: не успел он порадоваться завитушкам на ладной домовине, как в дверь постучалась Смерть, которая к карелам в те далекие времена являлась в облике одноименной пожилой дамы. Увидев гроб, Смерть обрадовалась — видимо, решив, что Ильмойллине собрался умирать, — но демиург пояснил, что это всего лишь место для отдыха. Дескать, залезешь внутрь, накроешься крышкой и спишь себе, сколько хочешь.