Читать книгу - "Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 2. Альма - Сергей Ченнык"

Только наметившийся успех Боске, вцепившегося в гребень высот, завязавшего бой с русскими, давал Сент-Арно право на решение включить в дело последовательно дивизии Канробера и Наполеона и 4-ю дивизию — резерв. Важно было точно синхронизировать действия трех дивизий (1-й, 3-й и 4-й) с поднявшимися на плато бригадами 2-й дивизии. Давление на фронт Меншикова должно было не позволить ему перебросить на левый фланг резервы. Время это было определено на 9 часов утра.

Двумя обязательными условиями плана Боске были выполнение их вне соприкосновения с русской армией и с опорой на корабельные орудия.

^{Мост через р. Альма у д. Бурлюк, восстановленный в 1855 г. Фото из альбома полковника В.Н. Клембовского «Виды полей сражений Крымской кампании» (СПб., 1904 г.).}

Столь комфортное обеспечение маневра стало предметом зависти английских офицеров. Генерал Эдью считал, что мало того, что Боске наступал в пустоту, по сути не имея противника перед фронтом, но и в случае неудачи мог уйти под прикрытием корабельной артиллерии. Англичане же, по его мнению, кроме того, что имели перед фронтом почти всю русскую армию, но и в случае неудачи французов могли оказаться отрезанными и от моря, и, соответственно, от флота. Подобная точка зрения превалирует почти во всех воспоминаниях английских офицеров.

Коротко резюмируем французский замысел: он удачен, хотя бы потому, что прост: французы атакуют вдоль берега моря, оттесняя русских, а англичане давят на противоположный фланг. В случае если удастся сбить Меншикова с позиций, центр отступит сам по себе.

После совета у главнокомандующего провели совещания в дивизиях, не сильно отличавшиеся одно от другого, их командиры. Каждый из генералов сначала проговорил официальную часть — постановку задачи, затем неофициальную — моральное стимулирование командиров. В 3-й пехотной дивизии принц Наполеон, вернувшись от Сент-Арно, собрал в своей палатке командиров полков и бригад. По воспоминаниям командира 2-го полка зуавов полковника Клера,^[11] «…Вечером принц Наполеон, вернувшись из ставки главнокомандующего, где получил от него инструкции, собрал в палатке генералов и командиров …своей дивизии. Он изложил им план, по которому английская армия должна была совершить обходной маневр на правом фланге русской армии, в то время как 2-я французская дивизия и турки под командой генерала Боске атаковали неприятеля слева, держась обрывистых возвышенностей, господствующих над устьем Альмы. Центр, образованный 1-й и 3-й дивизиями в двух линиях и 4-й резервной под непосредственным командованием маршала Сент-Арно, должен был атаковать центр русской армии лишь после того, как в бой втянутся оба крыла союзных армий. Соответственно, войска флангов должны были выступать раньше центра. Они имели приказ выйти утром между пятью и шестью часами, а центр — между семью и восемью.

Высокопарных слов тоже было с избытком. Наверное, и они были нужны. Ведь чтобы солдат воевал лучше, он должен чувствовать, что только от него одного зависит судьба всего сражения. Тем более первого и тем более такого от которого зависела судьба всей кампании. Поэтому уже после «официальной» части принц Наполеон, выйдя из палатки, обратился к полковнику Клеру: «Зная храбрость Вашего полка, я расположил его в самом опасном месте, которое также станет местом, где будет добыта наивысшая слава».

Последняя фраза — явная бравада, поскольку место в боевом порядке дивизии предопределялось не столько прихотью командующего, сколько тактической выгодой и действующими нормативами. И все же это лишнее подтверждение, что французские войска имели четко поставленные и эмоционально подкрепленные боевые задачи. Ну а в остальном все точно. Слово в слово то, что говорят как военные историки, так и участники событий. Полковник Клер, у которого, по словам дивизионного генерала Канробера, «…было всё: ум, отвага, энергия, железное тело, неутомимая душа, беспримерная храбрость», знал, что такими словами начальники говорят только перед большой кровью.