Читать книгу - "Никогда не говори, что умрешь - Джон Ричардсон"

Я полагал, что избежал неприятностей, но неожиданно ко мне подошла самая красивая девушка. Круто! Стоя за занавеской, я встретил кого нужно. Так подумал я в тот момент. Но был неправ. Всё вышло ровным счётом наоборот. Оказалось, что я избил самого достойного парня.

Не буду приводить те эпитеты, которыми меня наградили. Могу лишь сказать, что мои родители жили в законном браке. Ушёл я оттуда действительно очень быстро, так как девушки использовали весь колоритный местный жаргон. Кстати, я заметил, что большинство песен посвящается потере девушки, нежели её обретению. Утешился я тем, что, по крайней мере, подобные проблемы возникали у многих наших поэтов. Тем не менее, думаю, что хит Why Must I Be («Почему я должен быть»), A Teenager in Love («Влюблённый подросток») должен называться Why Must I Be A Teenager? («Почему я должен быть подростком?»)

Вместо того чтобы присоединиться к кучке подростков на танцплощадке, я решил играть, то что они пели и подо что танцевали. Такая идея мне показалась довольно привлекательной.

* * *

В моей самой первой группе я пел, когда мне было 14. Это были Джеф Арчер, мой одноклассник, играющий на басе, и братья Легг, Рэй и Колин, хорошо известные местные атлеты, которые к тому же были гитаристом и барабанщиком соответственно. У них были свой собственный громкоговоритель и микрофон, которые я тоже мог использовать, чтобы громко петь лучшие песни. Их папы хорошо зарабатывали, и поэтому на них низошло благословение в виде всего этого превосходного оборудования. Но к несчастью благословение в виде чувства ритма на Колина не снизошло — серьёзный недостаток, для того, кто хочет играть на барабанах. Наши занятия-сессии по средам, в классной комнате школы очень расстраивали меня. Колин свёл на нет все наши попытки хоть как-то выглядеть прилично.

Я был бы рад помочь ему, показав, как играть отдельные части, т. к. у меня уже было представление об игре музыкантов, которую я видел по телевизору. Но Колин изо всех сил старался научиться этому самостоятельно, поэтому получалось так, что это не он, а я его ужасно расстраивал. Я подумал, что лучше не лезть к нему со своими советами.

Будучи очень симпатичным парнем, он был к тому же боксёром-любителем, и мне совсем не хотелось подставлять ему свой нос, которому итак доставалось.

В конечно счёте я и Джефф расстались и сформировали свои группы.

Ещё будучи подростком, живя с родителями, я мечтал стать настоящим профессионалом. Вместе с Джеффом мне приходилось выступать во многих группах, лучшей из которых была «Gas Company», в ней выступал певец из Бирмы по имени Тош. Пару лет мы играли в области, пока группа не распалась, а участники не разбрелись в надежде обрести собственный успех.

Когда мне позвонил Тони Торп, гитарист одной группы, с приглашением прийти на прослушивание для получения профессиональной работы в клубе «Кромвеллиан», мне удалось захватить и Джеффа. Всё, что нам предстояло — это пройти прослушивание, что мы и сделали днём позже.

Тони попросил разрешения настроить и оставить оборудование прямо в клубе, так как нам предстояло выступление уже через два дня. Ничего себе! Наша первая достойно оплачиваемая работа! Место в «Кромвеллиан».

Щеголяя вдоль по улицам Южного Кенсингтона, постепенно расставаясь со своей наивностью, я в надежде начинал следить за каждым прохожим, кто мог отдать хоть какую-то дань моему успеху, достижениям, совершеннолетию. Я всегда улыбался. Когда я позвонил из телефонной будки Шерил, моей подруге, сказать, что буду играть в пабе, она ответила, что, должно быть, это самый счастливый день моей жизни, и предложила мне встретиться на Эли Стрит, чтобы отпраздновать это событие.

Шерил, стала моей подругой ещё, когда мне было 18 лет. Мы встретились в «Розе и кубке». Тогда я играл в ливерпульской группе «Mad Hatters» и частенько наведывался в тот паб, посмотреть на местных героев из группы Disturbance, друзей группы Small Faces[8]. Tерри Кинг, ведущий вокалист, мог петь также громко как Стиви Мэрриот и Крис Фарлоу[9]. Вот я и попросил их позволить мне сыграть на моей гармонике и спеть Early One Morning, песню Санни Боя Уильямсона[10]. Мне всегда нравился соул и блюз. Они любезно позволили мне подняться к ним, и я громко запел в этом задымлённом пабе: «Однажды, ранним утром, шёл я в школу...» Тогда ещё незнакомая мне Шерил тоже была там. Впервые увидев меня, она сказала своим подружкам: «Так, его не трогать. Он — мой». Я почувствовал истинный вкус, чтобы петь с этой группой, и всякий раз, когда мне предоставлялась очередная возможность, я присоединялся к ним. Я думал, что у меня, получается, взаимодействовать с публикой. Но мне, однако, было неизвестно, что у меня появилось прозвище «Пальто». Только спустя несколько лет после нашего знакомства Шерил призналась мне, что одной из причин, по которой я ей понравился, была возможность посмеяться над моей одеждой, точнее над пальто...

Своё первое пальто я купил в одном торговом центре и с гордостью надевал его каждый раз, когда посещал паб. Я невинно полагал, что выгляжу в нём превосходно. Однако я стал легковерной жертвой умелого торговца, который заверил меня, что через несколько недель такие длинные пальто как раз войдут в моду. Я самодовольно подумал: а что такого, если я буду законодателем моды. Вот он и продал мне это смешное и старое пальто. На наше первое свидание с Шерил я беспечно одел его. Когда шикарная мило улыбающаяся брюнетка вышла из поезда, её глаза остановились на моём пальто и первое, что она мне сказала: