Читать книгу - "Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы - Сергей Кремлев"

Уже одно это обстоятельство должно было бы обеспечить единственное, исторически и нравственно оправданное отношение всех последующих поколений поляков к словам «русский» и «советский» – благодарно-благоговейное! Вместо этого поляки и «россиянские» «демократы» по сей день тычут нам в нос Катынью, где поляков расстреляли немцы в 1941 году, чтобы свалить это на русских в 1943 году.

Вместе с Западом поляки обвиняют русских и Сталина также в том, что Красная Армия якобы могла освободить Варшаву летом или ранней осенью 1944 года, а не в середине января 1945 года. Мол, Сталин не захотел поддерживать «вспыхнувшее» в Варшаве 1 августа 1944 года восстание, потому что оно было организовано не левыми, а прозападными силами.

Миф о возможности освобождения Варшавы летом 1944 года накладывается на миф о якобы возможности «неоднозначной трактовки» истории и подоплёки Варшавского восстания… Но изучение документов и анализ общей политической и военно-политической тогдашней ситуации однозначно приводят к выводу о полной правоте Сталина и подлости действий Черчилля и пригретого Лондоном эмигрантского польского «правительства» во главе вначале с генералом Сикорским, а затем – с политиканом Миколайчиком.

По сути, летом 1944 года из Лондона в Варшаве была взорвана «мина», осложнившая как освобождение Варшавы в январе 1945 года, так и положение Сталина, отстаивавшего на союзнических конференциях 1945 года интересы будущей Польши, о чём в своём месте.

«Польский» аспект 1945 года оказался для СССР политически очень существенным и непростым, и для полного понимания этого обстоятельства нам придётся задержаться в 1944 году, на периоде Варшавского восстания…

Приходится лишь удивляться странной «беззубости» авторов-составителей 14-го [3(1)] тома «Русского архива» «Великая Отечественная. СССР и Польша: 1941–1945. К истории военного союза». В комментариях к то́му они заявляют, что ушли-де «от собственной трактовки событий» вокруг Варшавского восстания якобы в интересах «объективности».

Хотя, чего там «трактовать»: эта неприглядная для Запада и поляков история выглядит ясной, как стёклышко.

Впрочем, обо всём по порядку…

С 1938 ГОДА преемницей Коммунистической партии Польши, распущенной буржуазным правительством в 1938 году, стала Польская рабочая партия (ППР). После оккупации Польши немцами на её территории были созданы вооружённые подпольные формирования не только ППР («пэпээровцев») – Армия Людова, но и вооружённые подпольные формирования «лондонского» «правительства». С июня 1940 года они именовались «Союз Вооружённой борьбы», а с марта 1942 года – «Армия Крайова» (АК, «аковцы»).

В каждой «армии» имелось по несколько десятков тысяч человек (в АК, по некоторым данным, – до 200–300 тысяч, но это явно со всеми «мёртвыми» душами).

Армия Людова была менее многочисленна, зато более активна. Армия же Крайова активных боевых действий против немцев не вела, ограничиваясь в основном «собиранием сил».

Один из первых главнокомандующих АК – генерал Ровецкий, 30 июня 1943 года был арестован гестапо в Варшаве, но казнён, к слову, он был лишь в августе 1944 года, после начала восстания.

После ареста Ровецкого АК стал командовать генерал Коморовский (или Bur-Komorowski, от подпольной клички «Бур»).

В новогоднюю ночь на 1 января 1944 года «левые» подпольные организации оккупированной Польши создали в глубоком подполье Крайову Раду Народову (КРН). Председателем КРН был избран Болеслав Берут, а инициатива создания исходила от Польской рабочей партии. КРН должна была объединить все демократические силы с двумя ближайшими целями: борьба с немецкими оккупантами и противодействие политике эмигрантского польского правительства в Лондоне и его «делегатуре» в Польше.

На первом своём заседании в новогоднюю ночь 1944 года КРН призвала поляков к борьбе в союзе с СССР за изгнание немцев, за завоевание национальной независимости и создание подлинно демократической Польши.

21 июля 1944 года, после вступления Красной Армии на территорию Польши и создания в СССР Войска польского, Крайова Рада Народова образовала временный орган центральной исполнительной власти – Польский комитет национального освобождения (ПКНО). 22 июля он опубликовал свой манифест весьма «левого» содержания.

26 июля 1944 года было заключено соглашение между Советским правительством и ПКНО. В соглашении, в частности, предусматривалось, что, как только тот или иной район Польши перестанет быть зоной боевых действий, руководство им перейдёт в руки ПКНО.

И 26 же июля 1944 года премьер-министр лондонского правительства Станислав Миколайчик направился в Москву на переговоры с Молотовым и Сталиным. А 1 августа 1944 года в столице Польши началось вооружённое восстание под руководством антисоветской и прозападной Армии Крайовой.

Отрицать связь между «народовыми» событиями января и июля 1944 года и «аковским» восстанием 1 августа 1944 года могут лишь недобросовестные или невежественные люди.

Связь имелась!

И самая прямая…

На руках у Миколайчика, направившегося в Москву, особых «козырей» не было, кроме политической и финансовой поддержки со стороны правительства Черчилля, Америки и той мировой космополитической элиты, которая создала «послеверсальскую» Польшу Пилсудского. Но эти «козыри» в Москве не «играли».

Миколайчик и рассчитывал, что успешное восстание в Варшаве, предпринятое силами исключительно Армии Крайовой во главе с Тадеушом «Бур»-Коморовским, будет «сильным аргументом» на московских переговорах. Лондонцам надо было спешить – советские войска продвигались к Варшаве, а что было ещё более опасным для лондонских поляков, так это то, что вместе с русскими на Варшаву наступала 1-я Польская армия генерала Зигмунда Берлинга из состава Войска польского. Войско же польское, сформированное при помощи СССР, подчинялось Крайовой Раде Народовой и ПКНО.

Даже если бы Варшаву освободила одна лишь Красная Армия, польская столица всё равно была бы передана нами под контроль КРН. А уж если бы в Варшаву вошли войска Берлинга, шансы правительства Миколайчика на возврат к власти – и так почти нулевые – просто исчезли бы. Поэтому ни о каком согласовании действий варшавских сил Армии Крайовой с советским командованием, с командованием Войска польского и руководством Армии Людовой не могло быть для «лондонцев» и речи.

Напротив, 22 июля 1944 года Бур-Коморовский в телеграмме своему «главнокомандующему» в Лондон, с одной стороны, заявлял о необходимости «ни на одну минуту» не прекращать борьбы с Германией, а, с другой стороны, предлагал «мобилизовывать духовно всё общество на борьбу с Россией».

Правительство Великобритании располагало, естественно, информацией о готовящемся восстании АК, однако союзное советское правительство об этом не известило. Кроме вполне понятных причин, тут надо чётко понимать, что, если бы Сталин знал о планах АК в связи с приближением советских войск к Варшаве, он заранее решительно отказался бы от поддержки таких планов. То есть лондонские поляки намеревались поставить Сталина перед фактом.