Читать книгу - "Пока не сказано «прощай». Год жизни с радостью - Сьюзен Спенсер-Вендел"

До Юкона мне надо было сделать еще одно дело. Дело, от которого у меня разрывалось сердце: мне предстояло отказаться от любимой работы, журналистики.

Больше года я боролась, придумывала решения, пригодные для моего слабеющего здоровья.

Когда я больше не могла доставать свой лэптоп, я просила кого-нибудь вытащить его из моей сумки, поставить мне на колени и открыть.

Когда мои навыки обращения с географией клавиатуры с грохотом рухнули и мой мизинец больше не дотягивался до клавиш в правом верхнем углу, я начала набирать тексты буква за буквой, как курочка клюет по зернышку.

А еще я перестала укладываться в сроки. Нет, скажу по-другому: я перестала укладываться в новые сроки.

Это меня огорчало. Шестью рабочими пальцами я изо всех сил выстукивала новости из зала суда и отправляла их в редакцию через Интернет. В «Палм-Бич пост» на меня рассчитывали. Страна переживала рецессию, особенно в газетном бизнесе, и работа, которую я делала, могла перейти к кому-то с двумя руками.

Ночи напролет я лежала без сна, беспокоясь о том, что недостаточно хорошо тяну свою лямку. Что я больше не первоклассный репортер, как раньше. Постепенно я стала бояться приходить на любимую работу.

Но разве я могла ее бросить? Журналистика — мое второе «я». Потерять работу для меня было все равно что потерять часть себя.

И как быть с деньгами? Планов у меня было много, но я сомневалась, что смогу их осуществить. По правде говоря, я даже не знала, как мы будем сводить концы с концами без моей зарплаты.

И тут, как всегда, на выручку пришла Нэнси. Я хочу, чтобы вы это запомнили, это важно. Каждый день, что бы мне ни понадобилось, рядом со мной Джон. Как только на меня накатывает отчаяние, меня спасает мысль о детях. Но в любой поворотный момент моей жизни если кто-то и протягивал мне руку помощи, то это всегда была Нэнси.

Нэнси работала в отделе по связям с общественностью Фонда юридической помощи Флориды. Когда мне поставили диагноз БАС, она решила, что должны быть какие-то правовые способы поддержать больного человека вроде меня, и подыскала мне юристов из местных, которые могли бы помочь мне в этом деле.

Джон и Стефани, юристы «Лигал эйд», разъяснили мне суть Закона о нетрудоспособных гражданах Америки. От них я узнала об отпуске по состоянию здоровья.

Джон просмотрел все мои документы, ту самую груду бумаг из отдела кадров, на которую мы, сунув их в ящик стола в кабинете, не обращаем потом никакого внимания, и кое-что нашел: оказывается, у меня был полис страхования жизни от «Пост». На довольно крупную сумму. В случае смертельной болезни — как раз в моем, увы, случае — я имела право забрать семьдесят процентов всей страховой суммы досрочно. И не просто досрочно, а немедленно. Юкон, я иду к тебе!

Процедура заняла почти три месяца — все лето, пока я смотрела запуск «Шаттла» с Уэсли, примирялась со своим будущим и планировала нашу поездку в зоопарк. И все это время я ничего не говорила моим коллегам. Просто продолжала тихонько работать.

Вообще-то, я работала даже больше, чем обычно, ведь в мои намерения входило выполнять те же обязанности, что и раньше.

Какое-то время я справлялась. Причем так хорошо и с такой радостью, что даже задумалась: а может, мне не бросать?

А потом я упала с лестницы.

Я гнала себя вперед, отказываясь мириться со своей слабостью. Но я перестаралась, и на крыльце прокуратуры у меня подвернулась нога.

Я грохнулась. Мне не хватило силы рук, чтобы задержать падение, и я пролетела всю лестницу до самого низа.

Когда мне помогли подняться, по моей левой ноге текла струйка крови.

— Вам надо к врачу, — сказал кто-то.

— Нет, — ответила я. — Мне нужно на интервью, я опаздываю.

Интервью было с главным прокурором. Он не был моим почитателем. Когда я вошла в его кабинет, он встретил меня обычным холодным взглядом. Таким, который словно говорит: «Я поговорю с тобой, куда деваться, но без удовольствия».

Тут он увидел мою ногу: