Читать книгу - "Заложник. История менеджера ЮКОСа - Владимир Переверзин"

В этом деле ужасно то, что были реальные преступления, чудовищные убийства, к которым решили присоединить Пичугина и Невзлина. На Пичугина воздействовали так называемой сывороткой правды, после чего следователям достоверно стало известно, что никакого криминала за службой безопасности ЮКОСа нет. Поэтому им не оставалось ничего иного, как остановиться на первоначальной версии, основанной на оговорах и измышлениях.

* * *

Мне доведется сидеть с самими разными людьми. Страшно представить, с каким количеством людей мне придется общаться. Некоторых из них и людьми назвать нельзя… Порой мне казалось, что я еду в поезде дальнего следования… Шло время, менялись попутчики, а я продолжал ехать… В колонии строгого режима, расположенной в поселке Мелехово Владимирской области, меня распределят в тяжелый, режимный третий отряд, где находились осужденные, приговоренные к большим срокам заключения, склонные к побегу, да и вообще – со всей зоны сюда переводили из других отрядов в наказание. Однажды я спрошу своего знакомого по этому отряду, приставленного приглядывать за мной. Он даже не скрывал того, что работал на оперативный отдел колонии. «Рома, – сказал я, – представь, что к тебе приезжают двое в штатском и предлагают сделку. Сидишь ты за двойное убийство, разбой, срок у тебя двадцать три года. Можешь ли ты сказать, что неожиданно вспомнил заказчика? Что тебе стоит сказать: мол, да, убивал, но был заказчик? Сначала скрывал, потому что боялся, а теперь вспомнил! А про “заказчика” они тебе сами скажут, что говорить, расскажут и покажут, кто это…» Рома не колебался ни секунды, мгновенно дал утвердительный ответ и даже как-то ожил, видимо, представляя себе таких вот волшебников…

* * *

К господину Коровникову, осужденному за пять изнасилований, восемь убийств, грабежи и разбои, такие волшебники пожаловали. Этот человек, которого и человеком-то назвать нельзя, не упустил свой шанс. Первое дело Пичугина основано исключительно на сомнительных показаниях этого сомнительного не-человека. Пропал человек в городе Тамбове, некий Горин, знакомый Пичугина. И на Пичугина вешают сомнительное дело. Ни мотива, ни одного доказательства, одни предположения и сомнительные показания Коровникова! И все. Приехали… Виновен! Далее вообще идет явный бред: нападение на сотрудника «Роспрома» Колесова и покушение на Ольгу Костину. А покушение это было или его имитация? Если покушение, что помешало его завершить? Мотивов нет. Зачем Невзлину надо было вообще мстить этим людям? Зачем ему надо было мстить той же Костиной? При ближайшем рассмотрении этого дела возникает бесконечное множество вопросов с однозначным выводом: концы с концами не сходятся, все шито белыми нитками.

Следующим идет эпизод убийства владелицы помещения на улице Покровка в Москве – Валентины Корнеевой. Здесь вообще вышла странная история. Было у нее помещение, которое приглянулось банку «Менатеп». Приходят к Корнеевой люди из банка и предлагают ей продать эту недвижимость за триста пятьдесят тысяч. Она ни в какую не соглашается, просит пятьсот тысяч. По версии обвинения, Пичугин идет к Невзлину, и тот якобы дает приказ ее убить. Зачем? Для чего? Чтобы потом вести переговоры о покупке того же помещения с ее наследниками и приобрести его за те же пятьсот тысяч?.. Это что за бред? На основании этого бреда человеку дали пожизненный срок!

Убийство мэра Нефтеюганска Петухова, произошедшее в день рождения Ходорковского, вообще не лезет ни в какие ворота. Нате вам, Михаил Борисович, подарочек вот такой от службы безопасности! Вы верите в такое? Возникает резонный вопрос: а что выиграла компания ЮКОС от этого убийства, кому это было выгодно? Уж точно не Ходорковскому! Что, налогов стал ЮКОС платить меньше? Мотивов не было. Но было убийство, в котором признались некие Цигельник и Решетников, на показаниях которых строилось обвинение Пичугина. От их сокамерников мне было известно, как они вели себя до суда – не стесняясь, делились с окружающими своими планами о близкой свободе. Им, видимо, наобещали манны небесной, и они несли что ни попадя. А когда им дали сроки по восемнадцать-двадцать лет, они опомнились и на заочном процессе над Невзлиным признались, что фамилии Пичугина и Невзлина впервые узнали от сотрудников Генеральной прокуратуры. Но было поздно. Судья взял за основу их первые показания, а эти проигнорировал, как будто и не было их вовсе…

Что тут скажешь, что можно добавить? Для меня все совершенно очевидно. Зная, как фабриковались дела, как проходили суды, я ни секунды не сомневаюсь в невиновности Алексея Пичугина…

* * *

Грохот открываемой двери выводит меня из состояния задумчивости, и я «возвращаюсь» в камеру 304 СИЗО 99/1. «На техосмотр», – объявляет надзиратель. Этот небольшой ежедневный шмон длится не более десяти минут. Под пронзительный писк кукушки нас выводят из камеры и закрывают в боксе – небольшом помещении со скамейкой, приделанной к стене, где можно полноценно сидеть. В это время надзиратели осматривают камеру. Слышны удары дерева о железо – деревянной киянкой простукивают стены и кровати. Осматривают вещи. Вскоре мы возвращаемся. В камере полный порядок, никакого погрома, все культурно. Через несколько дней я привыкну к этой процедуре и не стану обращать на нее никакого внимания. Садимся пить чай. Это уже скорее ритуал, чем потребность. Еще один способ убить время. Слышим голос надзирателя: «Собирайтесь в спортзал».

Спортзал находится рядом, за стеной, в большой камере, когда-то используемой по прямому назначению. Сейчас здесь небольшой спортзал. Шведская стенка, несколько пар гантелей, маленькая штанга, стойки для штанги, скамейка с поднимающейся спинкой. Сказать, что я потрясен – значит ничего не сказать. Пока я не могу сосредоточиться и полноценно заниматься. Я слоняюсь из угла в угол и хватаюсь то за гантели, то за штангу. Олег с Андреем делают жим лежа. Мне самому интересно, сколько я выжму. С легкостью жму сто двадцать килограммов на три раза. Сокамерники удивлены. Я не очень. В молодости я профессионально занимался борьбой и всегда поддерживал хорошую физическую форму. Спорт во многом помог мне выжить. Силу здесь уважают и чувствуют.

Проходит час занятий, и нас ведут в душ. В обычный душ, положенный по закону, водят раз в неделю. Поэтому возможность принять дополнительный душ приносит массу приятных эмоций. К сожалению, речь не идет о систематических занятиях спортом. Если попал в спортзал два раза в неделю, считай, повезло. Мы в хорошем настроении возвращаемся в камеру. Новый день в СИЗО приносит новый приятный сюрприз. Тюремная библиотека. Раз в неделю в камеру заглядывает женщина-прапорщик с каталогом книг. Выбор потрясает воображение. Классика, детективы, научная литература, книги на иностранных языках, учебники… Объясняется такое разнообразие очень просто. Родственники по заявлению могут передавать находящимся здесь людям практически любые книги, которые после прочтения остаются в библиотеке. Это правило. Почти за три года, проведенные здесь, я тоже оставил хорошее наследство из книг. Порой администрации тюрьмы и делать-то ничего не надо. Только не мешай. В СИЗО сидят еще не осужденные люди, имеющие в теории ровно такие же права, как и свободный человек. Но это в теории…

Я с жадностью набрасываюсь на книги. Позже я часто с горькой иронией шутил, описывая время, проведенное в тюрьме: «Жизнь удалась: не работаю, много свободного времени, ем, что хочу, живу в центре Москвы в одном элитном доме с Ходорковским…»