Читать книгу - "Карл XII, или Пять пуль для короля - Борис Григорьев"

Я поворачиваю коня в надежде найти Е. К. В., но не могу проехать, потому что в этот момент наша кавалерия пускается в бегство. Пришлось какое-то время скакать вместе с ними, пока не встретил фельдмаршала, а с ним — полк драгун. Я обрадовался, что встретил его, и сразу спросил о местонахождении Е. К. В. Он ответил: “Ich weiss nicht"^[174]. Тогда я сказал: “Ради Бога, не покидайте нашего короля, который беспомощен и лежит на носилках!” Он ответил: “Es ist alles verloren”^[175], — на что я сказал: “Господь Бог этого не допустит; армию можно оттеснить назад, но она снова может воспрянуть и оказать сопротивление врагу”. Все это время мы бешено скакали, и когда проезжали через деревню, я сказал фельдмаршалу: “Вы здесь командир, умоляю ради Бога, попытайтесь их остановить, а если не можете, то хотя бы укажите, куда им надо спасаться и где собираться, чтобы противник их всех не уничтожил поодиночке”. Он ничего мне не ответил, рядом оказались полковые командиры Дюккер и Таубе, а фельдмаршал куда-то исчез, и когда я спросил их о нем, они показали мне на поле, где я увидел, как он скачет. Я кинулся снова к нему и повторил те же слова, что сказал ему до этого, после чего он какое-то время следовал за мной, но опять отправился в поле. Я снова справился у них о нем, они снова показали мне, где он находился. Я во второй раз подъехал к нему и попросил сделать то, что я ему посоветовал, чтобы он хотя бы приказал им собираться у обоза. Он во второй раз проехал со мной немного, но не успел я оглянуться, как он снова оказался в поле, где находились войска неприятеля. Увидев это, я больше не спрашивал о нем, лошадь моя упала вместе со мной, и, обнаружив, что я остался один, стал спрашивать, где находится обоз, пока один из пробегавших, майор Бер, не сказал, что проведет меня туда, но вместо этого он привел меня к Полтаве, где меня ожидала большая опасность в виде казаков...»

Фельдмаршал Реншёльд метался с одного участка боя на другой, пытаясь удержать строй своих войск, и попал в плен к драгунам Архангелогородского полка. Под Малобудищенским лесом взяли в плен еще двух шведских генералов — Б. О. Стакельберга и X. Ю. Хамильтона. Там, где взяли в плен Реншёльда, пытался со своей кавалерией остановить русских Маленький Принц, но и он попал в плен. В это время возбужденный и счастливый царь скакал по полю боя и всех спрашивал: «Где же мой брат Карл?» За короля сперва приняли принца Максимилиана Эммануила Вюртембергского и торжественно подвели его к царю. Ошибка, конечно, тут же прояснилась^[176].

В Пушкаревку прибыли к полудню. Командующий частями прикрытия Юлленкрук уже был там. Он заранее подготовился к приему бегущей армии, позаботился о том, чтобы на пути возможного появления русских выставить заслон из повозок и артиллерии, и выслал вперед несколько эскадронов кавалерии с тремя тысячами мазепинских казаков. Шведы с тревогой посматривали в сторону Полтавы и замирали при появлении облаков пыли: свои? чужие? В тени повозок нанятые кучерами и возницами пьяные украинцы, поляки и белорусы резались в карты, чем еще более усугубляли тревожное состояние Юлленкрука. Карла XII положили в карету прусского военного атташе Д. Н. фон Зильтмана и сделали перевязку на ноге. Здесь же пруссак подал идею немедленно вступить в контакт с русскими и заключить с ними перемирие. Предложение это было принято.

Левенхаупт вспоминал, что сразу пошел к своей крытой повозке, чтобы подкрепиться, чем Бог послал — у него с полуночи во рту не было и сухой корки.

А вот как описывает свои дальнейшие приключения первый министр Карла граф Пипер:

«Когда я по несчастью туда (в Полтаву. — Б. Г.) прибыл и был вежливо принят комендантом, известие об этом немедленно направили в лагерь, и по истечении некоторого времени мне сообщили, что я поступаю в распоряжение Его Царского Величества, Когда я был готов уже взобраться на коня, прибыл другой курьер, который сообщил, чтобы я оставался на месте и ждал прибытия статс-секретаря Шафирова, который должен будет меня забрать с собой. Когда он прибыл, то поприветствовал меня от имени Е. Ц. В. и заверил в его милости и честном отношении... После этого он спросил, где находится наша полевая касса и имеются ли там в наличии крупные суммы денег. Я ответил: “У нас нет общей кассы, кассы есть в каждом полку, о чем должно быть вам известно после захвата полковой кассы генерал-майора Крусе”. Он ответил: “Как же это так возможно, что знаменитая армия отправляется так далеко от своих границ, не имея денег?” ... Потом он поинтересовался у меня кассой двора Е. К. В. и ее содержимым. Я ответил, что он заблуждается, если думает обнаружить и в ней большие суммы денег».

Граф разъяснил недоуменному Шафирову, что и король, и шведская армия пользовались кредитами купцов, торговцев и маркитантов, выдавая им на руки долговые векселя, поэтому необходимости в том, чтобы возить с собой большие суммы денег, у шведов не было.

«Наконец, он спросил меня о моей кассе, я ответил, что там он обнаружит очень мало или вообще ничего, потому что я пользовался теми же средствами, чтобы не иметь при себе крупных сумм... Он выказал некоторое нетерпение по поводу сказанного, но я с усмешкой сказал, что он узнает правоту моих слов сразу после того, как наш багаж попадет к ним в руки. Потом он спросил меня о документах канцелярии, на что я ответил, что она должна находиться в обозе — не думает же он, что я возил ее с собой!»

В русский лагерь Пипер и Шафиров поехали в карете и по дороге вели «светский» разговор о болезни Е. Ц. В. Петра I. П. Шафиров позволил себе критически высказаться по поводу высокомерного отношения Карла к Петру, на что Пипер якобы дал русскому статс-секретарю соответствующую отповедь. Рассерженный Шафиров пошел докладывать царю, а шведского премьер-министра сдал «мин херцу» Александру Даниловичу. Меншиков, пишет Пипер, принял его очень вежливо. В палатке у фаворита он встретил весь шведский «бомон»: фельдмаршала Реншёльда, ускакавшего от него на поле боя, Маленького Принца и довольно большую группу генералов и офицеров. Неожиданно к графу подошел какой-то русский генерал и стал грубо приставать к нему и обвинять в том, что с ним дурно обращались во время нахождения его в шведском плену. К. Г. Реншёльд пояснил «новичку» Пиперу, что перед ним — саксонец Халларт, взятый в плен под Нарвой и обмененный потом на пленного шведского офицера. Халларт стал рассказывать, каким преследованиям он подвергся в плену, требуя от Пипера сатисфакции. Последнему с трудом удалось отбиться от генерала — помог князь Меншиков, посоветовавший шведу не обращать на Халларта внимания, потому как он пьян.

Пипер продолжает: «Когда этот дискурс окончился, князь мне говорит: “Посмотрите, не узнаете ли вы между вашими Его Королевское Величество?” — Я ответил: “Нет, нет, Боже сохрани его от этого!” — Он: “У нас есть сведения, что он попал в наши руки”. — Я: “Это было бы большим несчастьем. Но я в это не поверю, прежде чем не увижу его собственными глазами”. Некоторое время спустя от князя Меншикова меня отвели к фельдмаршалу Шереметеву, который совершенно вежливо встретил меня и не только оставил меня на вечернюю трапезу, но и предоставил в мое распоряжение свою палатку и кровать и предложил в долг тысячу дукатов. Но тут опять появился генерал-майор Халларт и с еще большей назойливостью стал распространяться о том, что с ним приключилось в Швеции. Я ответил ему еще резче, чем в палатке у князя, пока фельдмаршал не сказал мне, чтобы я не обращал на его слова никакого внимания, потому что он пьян в стельку, после чего я отправился на покой...»