Читать книгу - "Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов"

Поэтому вынашиваемые Конрадом планы превентивной войны против Сербии и Италии раздражали эрцгерцога, возможное же столкновение с Россией он и вовсе считал гибельным для обеих монархий: «Война с Россией — это для нас конец... Неужели австрийский император и русский царь должны свергнуть друг друга и открыть путь революции?» Пророческое замечание... В то же время осенью 1911 г., когда над Конрадом сгустились тучи, Франц Фердинанд отправил императору письмо в защиту начальника генштаба, в котором отмечал: «Да не допустит Господь войны, — а я есть и всегда буду против нее, — однако мы должны быть готовы ко всему, а у меня нет никого, кроме генерал-фельдмаршала Конрада, кто бы пользовался [в этой области] моим полным доверием».

И Конрад, и Франц Фердинанд усердно заботились о перевооружении и боевой подготовке армии и флота. Последний являлся предметом особых забот наследника, который в 1902 г. был произведен императором в адмиралы. Во многом его стараниями на развитие флота выделялись дополнительные средства, на которые строились новые боевые корабли; один из них получил в 1909 г. имя «Эрцгерцог Франц Фердинанд». Два года спустя наследник участвовал в церемонии спуска на воду крупнейшего военного корабля в истории Австро-Венгрии — дредноута водоизмещением свыше 20 тысяч тонн. К началу Первой мировой войны под императорским флагом на Адриатике, в портах Пула и Котор, находились уже четыре дредноута («Святой Стефан», «Вирибус унитис», «Тегетхофф» и «Принц Евгений»), 8 линейных кораблей, 7 тяжелых крейсеров, 55 торпедных катеров и 6 подводных лодок. Конечно, этот флот не мог составить конкуренцию британскому или германскому, но его оказалось вполне достаточно для того, чтобы успешно противостоять главному сопернику Австро-Венгрии на море — Италии.

Эрцгерцог интересовался и внешней политикой, однако здесь у него было меньше простора для действий: Франц Иосиф считал дипломатию своей епархией и любил самостоятельно принимать важнейшие решения в этой области. Консервативное политическое мышление наследника престола отразилось и на его внешнеполитической концепции: Франц Фердинанд считал возможным и необходимым не только ставший традиционным союз с Германией, но и сближение с Россией, т. е. постепенный возврат к «союзу трех императоров». Неудивительно, что действия Эренталя, спровоцировавшего боснийский кризис, вызвали резкую критику со стороны эрцгерцога: «К чему нам эти дешевые лавры, если из-за этого может возникнуть европейский конфликт, а затем, быть может, война на два или три фронта, которую мы вести не в состоянии?» Наследник и в дальнейшем настаивал на необходимости мира для сохранения монархии и проведения назревших внутриполитических реформ.

С Вильгельмом II, чья империя оставалась главным союзником Австро-Венгрии, Франц Фердинанд поддерживал ровные приятельские отношения. Они были на «ты», хотя в переписке эрцгерцог обращался к императору «Ваше Величество». Вполне вероятно, что Вильгельм «купил» расположение Франца Фердинанда своим почтительным и благожелательным отношением к его жене, с которой многие Габсбурги вели себя демонстративно холодно. После этого эрцгерцог изменил свой взгляд на германского императора, о котором в молодости не раз отзывался довольно критически. В то же время политические воззрения Гогенцоллерна и Габсбурга далеко не совпадали. Если Вильгельм II был ярым противником всего славянского и именно в славянах видел главную угрозу целостности дунайской монархии и интересам Германии, то Франц Фердинанд, как уже говорилось, опасался прежде всего венгров. Особенно неприязненным было отношение эрцгерцога к венгерскому премьер-министру И. Тисе, которого он считал воплощением надменности, национализма и сепаратистских устремлений мадьярской аристократии. Стань наследник императором и королем, эта разница во взглядах союзников могла бы оказать большое влияние на ход европейской истории...

В последний раз Вильгельм и Франц Фердинанд увиделись 12 июня 1914г., когда кайзер побывал в гостях у эрцгерцога в Конопиште. Позднее в странах Антанты распространялись слухи о том, что во время этой встречи обсуждались агрессивные военные планы центральных держав и, по сути дела, была подготовлена Первая мировая война. Утверждалось даже, что Вильгельм и Франц Фердинанд якобы договорились «о признании Германией одного из сыновей эрцгерцога будущим наместником или даже королем южной части триединой монархии Габсбургов» (См., напр.: Писарев Ю. А. Сараевское убийство 28 июня 1914 года // Новая и новейшая история. 1970. № 5. С. 63). Вряд ли эти сведения хоть сколько-нибудь соответствуют действительности. Во-первых, сама обстановка не способствовала продолжительным серьезным переговорам: в Конопиште, помимо Вильгельма II, тогда съехалось множество знатных гостей, великолепный парк замка был открыт для доступа широкой публики, и обязанности хозяина дома то и дело заставляли эрцгерцога отвлекаться от беседы с императором. Во-вторых, нет никаких свидетельств того, что за полмесяца до смерти Франц Фердинанд вдруг сменил свои умеренно прорусские и явно антивенгерские взгляды на прямо противоположные, свойственные Вильгельму. Без совпадения же во взглядах на общего противника трудно всерьез разговаривать о совместных действиях на полях битв.

Какими бы теплыми ни представлялись окружающим отношения гермайского монарха с наследником короны Габсбургов, в них все же было гораздо больше рассудочного, чем сердечного. Как справедливо отмечал военный атташе австро-венгерского посольства в Берлине Й. Штюргк, «дружба, связывавшая наследника трона с Вильгельмом II, была несомненной. Но... ею не двигала взаимная симпатия. Франц Фердинанд был... слишком австрийцем, привязанным к традициям своего дома, для того чтобы протянуть потомку сердце на ладони... Дружба с обеих сторон... основывалась на убеждении: мы очень нужны друг другу, а значит, должны быть друзьями».

САРАЕВО

В 1913 г. император назначил наследника генеральным инспектором вооруженных сил. Таким образом, на Франце Фердинанде теперь лежала ответственность за боеготовность армии и флота. Все чаще эрцгерцогу приходилось бывать на маневрах и штабных совещаниях — тем более что престарелый Франц Иосиф уже не мог нормально исполнять обязанности верховного главнокомандующего. Более того, зимой 1913/14 гг. император простудился и заболел столь серьезно, что наследник, находившийся за пределами Вены, приказал держать свой поезд под парами, чтобы в случае необходимости прибыть в столицу и принять от умирающего дяди высшую власть. Но Франц Фердинанд поспешил: здоровье в который раз не подвело старого императора, и к концу мая 83-летний монарх вновь чувствовал себя вполне сносно.

Между тем наследник готовился к поездке на очередные маневры. На сей раз местом их проведения стала Босния. Обстановка в этой провинции давно уже не была безоблачной: кризис 1908 г. и аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией спровоцировали резкий рост радикально-националистических настроений среди местных сербов и отчасти мусульман. В 1910 г. молодой серб Богдан Жераич совершил покушение на губернатора провинции генерала Варешанина. Жераич погиб, но стал героем в глазах боснийских радикалов, пользовавшихся негласной поддержкой ультранационалистически настроенных кругов в Белграде. Мозговым центром, душой и движущей силой этих кругов являлась тайная организация сербских офицеров «Черная рука» («Объединение или смерть») во главе с полковником Драгутином Димитриевичем, прозванным за необычайную физическую силу и выносливость Аписом (священный бык в одном из древних языческих культов).