Читать книгу - "Сиротка - Мари-Бернадетт Дюпюи"

— Это Бетти придумала, — сказала Эрмин. — Она сохранила фотографии. Хозяин универсального магазина вставил их в рамки, когда в октябре ездил в Роберваль.

Лора плакала и бесконечно целовала фотографии. Если у кого-то оставались сомнения относительно того, любит ли она свою дочь, то искренняя радость, которую она и не думала сдерживать, сказала обо всем лучше всяких слов.

— Мама, ты можешь и меня поцеловать! — пошутила Эрмин. — Перед тобой — живой портрет твоей шестнадцатилетней дочери!

Симон и Ханс засмеялись. У Жозефа же в голове крутились последние слова Лоры: «Это лучшее Рождество в моей жизни!» «Однако для счастья ей должно не хватать Жослина Шардена, — подумал он. — Любит ли она до сих пор своего первого мужа? Человека, который исчез бесследно пятнадцать лет назад… Если любит, она не могла бы быть такой счастливой. Все-таки это странная женщина…»

Мирей предложила месье Маруа чаю, но он отказался.

— Думаю, пора домой, уже поздно. Огонь в печи может погаснуть, — объявил он, вставая.

Элизабет окинула грустным взглядом ярко освещенную гостиную и елку. В проигрывателе все еще крутился диск «Мадам Баттерфляй»: женщина пела на итальянском языке с раздирающими душу интонациями.

— Приходите ко мне почаще, Бетти, — шепнула ей на ушко Лора, ласково целуя в щеку.

Прямолинейность и эмоциональность Лоры приводила представителей семейства Маруа в замешательство, но от этого она казалась им еще более милой. Симон на прощание искренне улыбнулся хозяйке дома. Эдмон и Арман подставили щеки для поцелуя.

— До свидания, мальчики! Играйте с новыми игрушками! И приходите ко мне, когда захотите.

— Конечно!

— У меня всегда найдутся для вас печенье и конфеты! — добавила Мирей.

Эрмин проводила гостей до порога. Снег шел не переставая.

— Наши следы совсем занесло! — воскликнул Арман.

— А волки правда ушли? — спросил Эдмон.

— Не бойся, Эд, — сказал Симон. — Я понесу тебя на спине.

Девушка стояла и смотрела, как они пробираются меж деревьев.

Элизабет вскрикивала каждый раз, когда ее нога утопала в сугробе. Жозеф поддерживал жену под руку.

— Рождественское перемирие! — прошептала она. На душе у нее было спокойно.

Девушка вернулась в гостиную с сердцем легким, как пушинка. Полулежа на банкетке, Лора слушала «Мадам Баттерфляй». Ханс с задумчивым видом сидел рядом.

— Эрмин, ваша матушка подарила мне диск с венскими вальсами, — сказал пианист. — Давайте потанцуем немного!

— Я не умею танцевать…

— Тебе нужно научиться вальсировать, дорогая, — сказала Лора.

Несколько минут спустя Эрмин кружилась по комнате, и рука Ханса обнимала ее за талию. Она так любила музыку, что легко подстроилась под ритм вальса Штрауса.

— Вы все схватываете на лету, — похвалил ее партнер.

— Моя дочь талантлива во всем, — отозвалась Лора.

Ханс остановился и поклонился Эрмин.

— Спасибо за танец, мой дорогой соловей, — сказал он со вздохом. — Но я должен вас покинуть, уже очень поздно.

— Думаю, Мирей уже приготовила для вас комнату, — сказала девушка. — Вам не придется сражаться со снегом и волками!

Эрмин понравилось танцевать, да и влюбленные взгляды Ханса не оставили ее равнодушной.

— Конечно же! Вы остаетесь у нас! — подхватила Лора. — Позавтракаем вместе!

Пианист охотно согласился. Эрмин, перед тем как отправиться в свою спальню, поцеловала мать.

— Спасибо, мамочка, за этот прекрасный вечер, — сказала она, растроганная до слез.

Девушке хотелось как можно скорее остаться в одиночестве в своей комнате. Она впервые ночевала в доме Лоры, и это стало для нее настоящим событием. Она торопливо разделась и быстро привела себя в порядок в нише, специально предусмотренной для этих целей.

«Я сплю в доме моей мамы! У меня есть дом, есть семья…» — повторяла она про себя.

Эрмин никогда не забудет Рождество тысяча девятьсот тридцатого года. Этим вечером она поняла, что при желании люди, какими бы разными они ни были, могут прийти к согласию. Устроившись под мягким одеялом, она испытала сладостное чувство полноты жизни и безопасности, которое вознаградило ее за многие горести прежних лет.

«Завтра я возьму Шинука и пойду за Шарлоттой. Она получит в подарок красивую куклу и попробует шоколадный торт. Даже если будет снегопад, я все равно пойду. Я обещала. Может, скоро я буду жить здесь, с мамой. Уверена, что Бетти меня поймет. Я не перестану ей помогать, но вечером буду возвращаться в этот дом, дом моей матери, дом моей мамочки…»

Девушка уснула, убаюканная этими словами, эхом отдававшимися в ее сердце.