Читать книгу - "«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - Елена Смилянская"

[Согласно указанию автора, следующий абзац перенесен со стр. 167] Я не мог здесь не отдать справедливости лейтенанту Макензи, который был моим самым младшим лейтенантом в составе команды судна; когда он узнал о том, что на врага пошлют зажигательные суда, он желал с самого начала, чтобы ему оказали честь командовать одним из них. Я хорошо понимаю его мужество, но в то же время я сказал ему, что будет сочтено пристрастностью с моей стороны не предложить этого всем лейтенантам, начиная со старшего капитан-лейтенанта. Поэтому до того, как я отправился на осмотр брандеров, я послал моего капитана Роксбурга в офицерскую кают-компания спросить всех офицеров, начиная со старшего, но никто не согласился. Когда вопрос был поставлен, их обуял страх, и жребий выпал Томасу. [При этом] он никогда не получил тех наград, какие получил Дагдейль, хотя выполнил свой долг так хорошо, насколько позволило само положение. У него [у Томаса Макензи] был единственный брандер, который был подожжен правильно и точно врезался в одно из вражеских судов сразу после того, как на тот корабль переметнулся огонь от других⁵⁸², тогда как Дагдейль наскочил на скалу в устье при входе в залив, его брандер был сожжен и потоплен, а он к тому же оставлен своей командой.

Когда командор Грейг сопровождал меня к лорду верховному адмиралу, все капитаны были созваны на военный совет и расхаживали по квартердеку.

Вскоре после того, как я вошел в каюту, позвали капитанов, секретарь прочитал бумагу на русском, после чего я услышал имена всех офицеров, перечисленные вместе с моим собственным. Я спросил командора Грейга, с какой целью читали ту бумагу, в которой упомянута была и моя фамилия. Он ответил, что это было формальное дело, что согласно Уставу полагалось по разным случаям созывать Совет, но на самом деле все готовится и решается главнокомандующим, которому всегда полностью подчиняются нижестоящие по званию офицеры. Я поблагодарил его за объяснения, но сказал, что я никогда не слыхал о военных советах, которые созываются, чтобы лишь подтвердить то, что выносится на обсуждение, и расписаться.

Грейг сказал, что граф отдал ему приказ прикрывать брандеры, и пожелал, чтобы я ради этого передал командование тремя ([на поле приписано:] *из пяти кораблей моей эскадры*) кораблями ему, командору Грейгу; что командор Грейг должен вступить на борт корабля «Ростислав», капитан которого [вписано:] *Лупандин* должен был еще раз пройти проверку, и если он не выкажет хорошего поведения, то пусть не ждет пощады, поскольку он [Грейг] имеет приказ заключить его под стражу.

Граф также распорядился, чтобы я оставался с остальными кораблями в качестве резерва, готовым помочь в случае необходимости.

Согласно этому распоряжению я поднялся на борт и дал команды капитанам «Саратова», «Не Тронь Меня» и «Надежды» слушать приказы командора Грейга. Кроме «Ростислава» потребовали и «Европу», чтобы также еще раз проверить ее капитана Колкачева после того, как он покинул своего адмирала [в Хиосском сражении].

Около 11 часов пополудни командор Грейг с кораблями, которым была дана команда сопровождать его, поднял паруса и встал под нашей кормой. Они поплыли далее к наветренному берегу, где находилась неприятельская батарея. Как только неприятель увидел наши корабли в движении, что случилось через 20 минут после того, как они встали под паруса, он начал палить с кораблей и с батареи. И когда был сделан сигнал брандерам, они последовали в том порядке, как ранее их разместил командор Грейг, чтобы их прикрывать. Примерно через 10 минут мы видели, как два самых больших брандера под командой лейтенантов Дагдейля и Макензи загорелись задолго до того, как войти ближе к устью [Чесменской] бухты.

[Заметка на полях:] *Тот, что был под командой лейтенанта Дагдейля, сел на мель на максимальном удалении с наветренной стороны. После того как лейтенант, вынужденный прыгнуть за борт, покинул брандер, русская команда его шлюпки подло оставила его⁵⁸³, но затем он был поднят на борт. Он был сильно опален и изранен. Все это произошло из‐за того, что на брандере было слишком много пороха из‐за невежественности тех, кто готовил брандер, о чем я и предупреждал раньше. Тот брандер, на котором был лейтенант Макензи, был подготовлен правильно. Я дал ему маленький английский катер, которым управляли английские же волонтеры с английскими боцман-матами для руления, они выполнили свою задачу и позволили командиру брандера вернуться в целости и сохранности. Я им тут же дал каждому по 10 дукатов*⁵⁸⁴.