Читать книгу - "Антисталинская подлость - Гровер Ферр"

Коменданты участков в 1.00 22 июня доложили мне, что ничего подозрительного на сопредельной стороне не замечено, все спокойно. Ввиду того что переводчики в отряде слабые, я вызвал из города учителя немецкого языка, отлично владеющего немецким языком, и Лисков вновь повторил то же самое, то есть что немцы готовятся наступать на СССР на рассвете 22 июня 1941 г. Назвал себя коммунистом и заявил, что прибыл специально предупредить по личной инициативе. Не закончив допроса солдата, услышал в направлении Устилуг (первая комендатура) сильный артиллерийский огонь. Я понял, что это немцы открыли огонь по нашей территории, что и подтвердил тут же допрашиваемый солдат. Немедленно стал вызывать по телефону коменданта, но связь была нарушена.

Начальник 90-го пограничного отряда майор Бычковский.

РГВА, ф. 32880, оп. 5, д. 279, л. 2. Копия».[533][375

В книге М. И. Бурцева сообщаются некоторые дополнительные подробности произошедшего:

«21 час. В районе Сокаль на нашу сторону переходит немецкий солдат 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии рейха Альфред Лисков. Он называет себя коммунистом, рабочим из Мюнхена. Первые его слова — „Война! Война!“ А затем, сославшись на своего командира роты, лейтенанта Шульца, солдат заявляет начальнику нашего погранотряда, что немецкая армия начнет войну против Советского Союза в 4 часа утра 22 июня. Информация немедленно пошла по проводам — снизу вверх. Но, не дожидаясь команды и предчувствуя беду, начальник отряда, майор М. С. Бычковский, распорядился подготовить к взрыву мост у города Сокаль и усилить охрану других мостов через Западный Буг. С утра все и началось. Одной из первых приняла на себя удар всех гитлеровских родов войск 11-я застава. О том, как сражались ее бойцы, свидетельствует лаконичная штабная справка из архива погранотряда: „Никто из бойцов и командиров 11-й заставы в комендатуру и отряд не явился. Весь личный состав заставы погиб…“»[534]

Хрущев повторяет историю германского перебежчика в воспоминаниях, но почему-то «забывает» сказать, что сообщение перебежчика было проигнорировано. Как это часто происходит с хрущевскими мемуарами, почти всегда предназначенными для обслуживания каких-то личных целей их автора, данная версия тоже оказывается неправдивой либо из-за сознательного искажения событий мемуаристом, либо вследствие провалов памяти. Так или иначе Хрущев не был очевидцем событий, и сообщаемые им «факты» представляют собой сведения из вторых-третьих рук:

«Солдат перебежал с переднего края. Его допрашивали, и все называвшиеся им признаки, на которых он основывался, когда говорил, что завтра в три часа начнется наступление, описывались логично и заслуживали доверия. Во-первых, почему именно завтра? Солдат сказал, что они получили трехдневный сухой паек. А почему именно в три часа? Потому что немцы всегда избирали в таких случаях ранний час. Не помню, говорил ли он, что было сказано солдатам именно о трех ][376 часах утра или они узнали это по „солдатскому радио“ которое всегда очень точно определяло начало наступления. Что нам оставалось делать?»[535]

Расстрелянные полководцы

Беседуя с писателем Константином Симоновым, маршал И. С. Конев (1965) высказал свое мнение по поводу расстрелянных полководцев:

«Изображать дело так, что если бы эти десять, двенадцать, пять или семь человек не погибли бы в тридцать седьмом — тридцать восьмом годах, а были бы во главе армии к началу войны, то вся война выглядела бы по-другому,— это преувеличение».[536]

Сам Симонов, похоже, разделял точку зрения Конева:

«Ответить на то, кто из погибших тогда людей как воевал бы с немцами, как мы и в какой бы срок победили бы немцев, будь живы эти люди,— все это вопросы, к сожалению, умозрительные. В то же время существует факт непреложный, что те люди, которые остались, выросли в ходе войны и оказались у руководства армией, именно они и выиграли войну, находясь на тех постах, которые они постепенно заняли».[537]

Хрущев сам несет ответственность за уничтожение многих командиров Киевского военного округа. Вот один из документов, подписанных Хрущевым в марте 1938 года, который цитирует Д. А. Волкогонов:

«Постановление Военного совета Киевского военного округа о состоянии кадров командного, начальствующего и политического состава округа.

1. В результате большой проведенной работы по очищению рядов РККА от враждебных элементов и выдвижения с низов беззаветно преданных делу партии Ленина — Сталина командиров, политработников, начальников — кадры командного, начальствующего и политсостава крепко сплочены вокруг нашей партии, вождя народов тов. Сталина и обеспечи][377вают политическую крепость и успех в деле поднятия боевой мощи частей РККА…

3. Враги народа успели немало напакостить в области расстановки кадров. Военный совет ставит как главную задачу — до конца выкорчевать остатки враждебных элементов, глубоко изучая каждого командира, начальника, политработника при выдвижении, выдвигая смело проверенные, преданные и растущие кадры…

Командующий войсками Киевского военного округа командарм второго ранга Тимошенко.

Член Военного совета комкор Смирнов.

Член Военного совета, секретарь ЦК КП(б)У Хрущев».

По словам Волкогонова, Тимошенко, Смирнов и Хрущев далее сообщали, что «в итоге беспощадного выкорчевывания троцкистско-бухаринских и буржуазно-националистических элементов» на 25 марта 1938 года произведено следующее обновление руководящего состава округа:

«По штату

»

«Утеря» Сталиным способности к управлению в начале войны

Опровергая досужие домыслы, прозвучавшие с трибуны XX съезда КПСС, маршал Жуков пишет:

«Говорят, что в первую неделю войны И. В. Сталин якобы так растерялся, что не мог даже выступить по радио с речью и поручил свое выступление В. М. Молотову. Это суждение ][378 не соответствует действительности. Конечно, в первые часы И. В. Сталин был растерян. Но вскоре он вошел в норму и работал с большой энергией, правда, проявляя излишнюю нервозность, нередко выводившую нас из рабочего состояния».[538]