Читать книгу - "Адмирал Макаров. Помни войну - Алексей Шишов"

...Вошедший в мировую историю войн на море как победитель в Цусимском сражении адмирал Хейхатиро Того не был бы действительно великим флотоводцем, если бы не пытался исправить положения. Он делал все возможное, чтобы нейтрализовать активность своего соперника.

Японцы предприняли две неудачные попытки «закупорить» вход в гавань пароходами-заградителями или, иначе говоря, старыми большими сухогрузами, чьи трюмы были доверху забиты углем. В случае их затопления в узком фарватере выхода из внутреннего бассейна стоявшие там корабли могли оказаться в западне.

Но Макаров не позволил японскому командованию превратить внутреннюю гавань морской крепости Порт-Артур в ловушку в виде «бутылки». Ночные ухищрения неприятелю не помогли.

Адмирал Хейхатиро Того не решался на эскадренный сбой с Макаровым, помня тяжелый снаряд, выпущенный на предельной дистанции из русской пушки, который своим попаданием наделал столько бед броненосцу «Фуджи» из состава главных сил Соединенного флота.

Но Того не сидел сложа руки: из Токио настойчиво требовали «расчистить» морские пути с островов в Маньчжурию и обезопасить их с максимальной надежностью. Требовали и торопили.

Приближался день 31 марта 1904 года. Шестой выход в море главных броненосных сил флота Тихого океана ока-аался роковым для вице-адмирала Степана Осиповича Макарова и губительным для порт-артурской эпопеи. Более того — для хода и исхода самой Русско-японской войны.

В последние февральские дни командующего флотом ожидала приятная встреча. В Порт-Артур прибыл в творческую «фронтовую» поездку художник-баталист Верещагин. Встреча двух давно знакомых людей была исключительно теплой:

— Василий Васильевич. Я рад вас приветствовать на борту моего флагманского броненосца.

— А я рад вновь увидеть вас, да еще в адмиральском чине. Теперь уже не после войны, а на ней самой.

— Что привело вас в Порт-Артур? Желание создать новую серию после болгарской?

— Оно самое. Скрывать, Степан Осипович, не стану, тем более от вас.

— Значит, есть большая надежда, что после вашего визита в Порт-Артур компания маринистов-баталистов Боголюбова и Айвазовского пополнится третьим живописцем.

— Ну это еще как Бог на душу положит.

— Что будете писать?

— Пока этюды из флотской жизни. Надеюсь побывать в ситуации в море, в бою с японскими кораблями. Есть задумки и на рисование на крепостных фортах. То есть планы у меня громадные. Лишь бы времени и красок с карандашами на все хватило.

— С чего, мой дорогой Василий Васильевич, вы начнете? Если это не самый большой творческий секрет.

— Секрета нет. Помните, Степан Осипович, наш разговор на борту славного «Константина»? Когда пароход с выздоравливающими ранеными готовился держать путь от Болгарии к Одессе?

— А как же! Тот разговор для меня весьма памятен.

— Так вот. Тогда я вам обещал написать ваш портрет в адмиральском мундире. Поэтому хочу первый этюд к будущему полотну о Японской войны написать с вас, Степан Осипович. Готовьтесь позировать.

— С удовольствием. Вы, значит, согласны стать гостем командующего флотом Тихого океана на борту «Петропавловска»?

— Еще как согласен. Ведь для меня это третья «творческая» война после Бухарского похода и Турецкой войны. Надеюсь на новые удачи живописца-баталиста...

— Это хорошо, что есть вера в успех. Мы с вами, Василий Васильевич, еще повоюем в Желтом море с японским флотом...