Читать книгу - "Пестрые истории - Иштван Рат-Вег"

Перескажу прозой: «Все хорошо знают здесь гражданина Роемера Тиле и его супругу фрау Брейерс Анну. Когда писали год 1600, январь, девятое, супруга произвела на свет двоих мальчиков и пять девочек. Они получили святое крещение и на следующий день в полдень упокоились в бозе. Пошли им, Господи, всем верующим полагающееся вечное блаженство».

Памятную доску украшает барельеф. Он изображает родителей и прочих членов семейства с шестью спеленутыми младенцами, седьмого отец протягивает к распятию, словно предлагая его.

В те времена строгие религиозные понятия не дозволяли шутить такими вещами. Гамельнскую шутку природы в истории рождения младенцев следует воспринимать серьезно.

Но после этого случая я должен снова вернуться к концу одной из сказок братьев Гримм: «а кто не верит, тот пусть заплатит один талер». (Был такой случай. К Якобу Гримму пришла одна девочка с тем, что она прочла одну его сказку, но не поверила. Талера у нее, конечно, нет, есть только один грош, вот она его и принесла, а остальное выплатит в рассрочку.)

Амбруаз Паре^[120] был придворным врачом четырех французских королей, он выступил первооткрывателем многих хирургических приемов — словом, был известен как один из величайших ученых своей эпохи. И этот великий человек в своей книге «Хирургия» наивно написал, что одна женщина по имени Доротея, в двух родах произвела на свет двадцать детей. Сначала она поразила медицинскую науку, родив девять близ-нецов, потом и этот рекорд перекрыла рождением одиннадцати близнецов.

Но во извинение Амбруаза Паре да будет сказано, что эти невероятные сведения заверены печатью достоверности такого авторитета, как Пикоделла Мирандола^[121].

Паре попросту вычитал их в трудах великого гуманиста. Но Паре идет далее и в той же книге дает слово своему известнейшему современнику Мартину Кромеру, польскому историку. (О нем известно, что Стефан Баторий принес ему в дар епископат.) Кромер сообщает о еще более фантастическом случае, чем с мадам Доротеей, притом снабжая свое сообщение точными данными: в 1269 году 30 января в Кракове из тела дворянки по имени Вирбослава Маргарита вышла целая дружина близнецов. Тридцать шесть младенцев, буквально толкаясь и на плечах друг у друга, стремились выйти на белый свет.

Вот как бывало в те времена. Ученый в феодальную эпоху мог не стремиться сам проникнуть в тайны природы, он вполне довольствовался тем, что вычитал в книге другого автора, а тот понадергал у третьего, еще большого авторитета и т. д. Так и успокоились на том, что природа способна производить и большее количество близнецов, чем стадо в тридцать шесть голов.

Ссылки сплетались в гирлянды. Каспар Шотт^[122], ученый иезуит, призывал в свидетели Целия Родигина^[123], тот прятался за спину Альберта Великого^[124], который, в свою очередь, цитировал араба Авиценну^[125].

Но тут телега ученой фантазии застряла, хотя, как пить дать, могла бы катиться и дальше. Словом, Каспар Шотт зап-лел венок научной информации, в конце которого уже маячили роды семидесяти близнецов. Подробности остались неизвестными, придется и нам удовлетвориться тем, чем удовлетворялись ученые коллеги Шотта: dicit Avicenna. Говорит Авиценна… Сомневающимся умникам грамотеи затыкали рты тем, что, дескать, эти близняшки были такие малюсенькие, ростом с палец.

Близнецы и грешная любовь

Родительницу тридцати шести близнецов из Беннигхейма никто не подозревал в том, будто бы она имела тридцать шесть любовников, а вот несколькими столетиями раньше существовало поверье, что близнецы не могут происходить от одного и того же отца.

Похоже, это поверье тоже произросло из книг Плиния, этой древней питательной среды для легенд от науки. Этот римский натуралист упоминает об одной служанке-рабыне, которая родила своему хозяину, а заодно и любовнику, близнецов. Но к великому смущению господина только один ребенок был похож на него, а второй был вылитой копией его раба.