Читать книгу - "За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко - Сергей Войтиков"

Буду говорить откровенно. Без выделения партии все это чепуха. Вот эти чрезмерные замашки надо выкинуть. Предложение Свидерского я не совсем понимаю. Он говорит, что нет НКЗема в Совнаркоме Союза. Что же он предлагает: объединить все НКЗемы или ввести 6–7 НКЗемов от всех союзных республик в Совнарком?

Конечно, неправильностей много, но мы с ними боремся все вместе. Вы знаете все, что когда мы организовали Союз, в который вошло 6 частей, то каждая часть хочет хозяйствовать так, как ей интересно. И Казакстан, который вошел в Союз, требует себе Люберецкий завод, потому что хочет всем сам распоряжаться. Пока Дагестан не вошел в Союз, он с нами. Раз он войдет в Союз, то он сейчас же станет отнимать Люберецкий завод. То же самое получилось, когда отдельные части вошли в Союзный ЦИК. Мы упустили это из виду. Но так как они сидели на первом этаже, а мы на втором, то они все тянут к себе и в ЦИКе мы создали себе барьер, через который надо перепрыгивать. Левин все хочет около себя сосредоточить, а представители республик говорят: «Нет, дайте нам», губернии тянут к себе, а [следом] идут округа, затем волости и села. […]

Из того, что я слышал, совершенно ясно, что имеются два уклона. Один, который грозит развалом нашего государства, союзного государства, грозит разрывом нашей партии, что совершено ясно вытекало из слов т. Свидерского и т. Крыленко. И другой уклон – это традиция централистская, которая говорит: «Нам легче бороться, чем вам». Но это неизвестно, кому легче. Ведь никто ко мне до сих пор не приходил и этого не заявлял, а прямо поднимают вопрос здесь. […] Ведь мы наше общее Правительство организовывали столько времени после Октябрьского переворота. Теперь мы отстали в темпе, и теперь нам надо добиться во что бы то ни стало объединения с местами по вопросу о разграничении [компетенции]. Вот по этому вопросу мы должны получить ответ от мест. […]

ЛАШЕВИЧ: […] Как вам ни покажется странным, но я должен сказать, что мы хотим твердой власти для РСФСР, твердого руководства, которого до сих пор не чувствовалось. Но в то же время мы наряду с этим хотим иметь твердого защитника интересов РСФСР, которого мы считали бы по меньшей мере своим. Вот как обстоит дело. Мы никакого защитника интересов РСФСР в лице Совнаркома РСФСР не видим, и отсюда некоторое пренебрежительное отношение даже со стороны старых работников. […]

РОГОВ{1124}: Я причисляю себя к уклонистам 2-го ранга, который все восемь лет защищает права исполкомов, везде и всюду говорит о расширении прав губисполкома. […] Алексей Иванович, говорить о расширении прав губисполкомов нельзя, не говоря о расширении прав РСФСР. […] Нельзя допускать такого положения, какое имело место на последнем съезде РСФСР, когда съезд начался с доклада НКЗдрава о борьбе с сифилисом. Ни доклада Правительства не было, ни других серьезных выступлений.

Второй пример […] когда мы реально не чувствовали СНК РСФСР. Может быть, Вы помните, Алексей Иванович, месяца два тому назад Вы председательствовали в СТО по вопросу о дележке денег, найденных в НКФ. До заседания СТО было заседание Госплана, который в черновом виде сделал ту разверстку, которую СТО с некоторыми изменениями принял. В этом заседании Госплана никакого внимания не обращалось на присутствие РСФСР. Все деньги делили по линиям централизованных ведомств. Когда дошло до РСФСР, т. Пятаков сказал: «Это дело не наше – пускай СНК ведает этим». Тов. Свидерский, который присутствовал на этом совещании как представитель РСФСР, громко кричал, но его никто не слышал. […] Правда, Алексей Иванович немного исправил эту ошибку в Совнаркоме. Тогда изменили распределение, но все-таки всего исправить было нельзя потому, что первичные организации уже скомбинировали, что здесь выхода нет. […]

Тов. ХАДИДУЛОВ: […] Мы на сессии ВЦИК с трибуны услышали речь т. Рязанова, очень авторитетного товарища и давно нам известного по своим выступлениям{1125}, но его последнее выступление носило большой политический характер. Он доказывал именно такое положение, что «Вот-мол, как бы там ни было, союзные или национальные республики, входящие в РСФСР, а вы сидите на шее у русского мужика». Такие разговоры существуют теперь не только в кулуарах, они начинают раздаваться в высоких правительственных учреждениях и в организациях. При таком положении национальным республикам приходится до некоторой степени отгораживаться очень сильно, защищать предоставленные им права. Возьмите вопрос конституционного права. Здесь имеется целый ряд представителей автономных республик, областей, пусть они скажут, имеется ли у них какая-нибудь конституция. Нет, никакой утвержденной соответственными законодательными органами конституции нет. […]

Тов. СМИРНОВ: Мне кажется, что отмеченные т. Рыковым уклоны и форма, в какой это отмечено, преувеличены. Таких уклонов у нас, к счастью, нет и быть не может при той политике РКП, которая имеется. Я сомневаюсь, чтобы они были. Но некоторые оттенки правильно отмечены т. Рыковым. Они есть. Но основа их – не принципиальное оформление или принципиальное стремление выявления центростремительной тенденции, а то ненормальное положение, в котором находилась РСФСР. Есть объективные условия: это то, что она родилась прежде союзных республик, потом родила союзные республики. Сначала была боязнь: мы не хотели быстро оформлять РСФСР, чтобы это оформление не имело плохих результатов. Со стороны выделяемых было опасение, что поскольку мы не выделяемся, а спаиваемся с союзными органами, мы их скушаем как выделившихся и слабых.

Мы тогда говорили, что это неверно. Я тогда говорил: «Вы нас съедите, поскольку у нас нет лица». Здесь имеется объективная обстановка. Все лучшие силы были сразу выдвинуты в наркоматы союзные и временно оставлялись на совмещении РСФСР. Верхний этаж не всегда лучше нижнего. Он быстро акклиматизировался и стал рассматривать РСФСР как свое второе отделение, по линии всего хозяйства стали постепенно тянуть все больше в СССР. […]

Тов. РЫКОВ: […] Я постараюсь подвести итог, неожиданный для настоящего собрания. По-моему, на этом собрании был поставлен вопрос о реконструкции союзных органов. Это относится к синдикатам, Совету труда и обороны, Совнаркому и ко всей нашей финансовой политике. Может быть, это и своевременно ставится, но ораторы оценили ли серьезность этой проблемы или нет? Та система хозяйства, которая у нас сложилась на протяжении восьми лет, начала расти в условиях несколько иных, чем те, к которым мы пришли через восемь лет, но пришло ли уже время для того, чтобы ослабить линию в направлении республик, областей, отказаться от той централизации, которая есть? Речь идет о кардинальном вопросе – руководства нашей хозяйственной и экономической жизнью, а не о чем-нибудь еще. Синдикаты созданы и утверждены решением съезда и всех органов, и это обязательно для нас. Контролировать могут союзные органы, а мы в Совнаркоме РСФСР не можем. Вы подняли ряд вопросов вплоть до кредита и преобразования руководства нашим Союзом. Вот о чем идет речь, а не о том, как РСФСР поднять авторитет. Это вопрос кардинального, гигантского значения, причем даже те пустяки, которые были в моей практике, когда я запретил наркоматам Союза в качестве председателя Совнаркома Союза сноситься с местами РСФСР, привели к полной истерике и скандалу. Некоторые наркомы подали в отставку.