Читать книгу - "История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович"

Корпус Сакена, в продолжение боя при Гольдберге, получив приказание отступить к Яуэру, отошел от Шмогвица через Гохкирх и Малич к Профену³⁶.

Генерал Йорк, получив диспозицию поутру отданную главнокомандующим, двинулся вперед, с 1-й, 7‐й и 8‐й бригадами и с частью резервной кавалерии, но едва лишь успел он отойти версты на 4 от Гольдберга, как прислано было ему приказание возвратиться за реку Вютенде-Нейссе. Для поддержания отряда Гольца, занимавшего Гольдберг, Йорк оставил, у Ласнига, в виде репли, 8‐ю бригаду Гюнербейна, а сам, с бригадами Штейнмеца и Горна и с резервной кавалерией, отошел за Вютенде-Нейссе. В сумерки было получено другое предписание – отступить к Яуэру: таким образом, войска Йорка, пройдя в сей день около 30 верст, должны были сделать ночной переход более 10 верст, под проливным дождем, не успев ни развести огней, ни подкрепиться пищей. В довершение бедствий, постигших голодных, изнуренных солдат, им пришлось идти по грязной дороге, загроможденной обозами корпусов Сакена и Ланжерона. Солдаты, выведенные из терпения, пролагали себе путь прикладами, но, несмотря на такие усиленные средства, два ландверных и один линейный батальоны отстали от прочей пехоты, сбились с дороги и блуждали всю ночь; войска, прибывшие в темноте на лагерное место, где не было припасено для них ни дров, ни соломы, находились в жалком состоянии. Йорк разослал во все стороны ординарцев, собирать рассыпавшихся солдат своих. Не скрывая своего неудовольствия, он гласно обвинял главнокомандующего, говоря: «прусская армия будет уничтожена утомительными переходами и лишениями прежде, нежели дойдет дело до сражения». Действительно – Силезская армия находилась в сомнительном положении: начальники войск были раздражены, солдаты упадали духом, съестных припасов не было. Распоряжения главнокомандующего, противоречившие одно другому, казались явным признаком его нерешительности. В таких обстоятельствах, он решился принять сражение в открытой волнообразной местности за Яуэром; а если бы неприятель прекратил преследование, Блюхер был намерен искать боя. В случае потери сражения, положение его не могло сделаться хуже; а победа, по всей вероятности, должна была облегчить все последующие его действия³⁷.

Не успев сосредоточиться, 11 (23) августа, в день боя при Гольдберге, Силезская армия продолжала отступать 12 (24). Вместо совершенно расстроенного арьергарда йор-кова корпуса, был составлен новый, под начальством полковника Кацлера³⁸, который, вместе с резервной кавалерией полковника Юргаса, расположился у селения Альт-Яуэра; главные же силы Йорка отошли к Кольгеге и Гросс-Розену, в одной миле (7 верстах) от города Яуэра, корпус Сакена расположился правее прусских войск, у Кольгеге; а корпус Ланжерона, вместе с главной квартирой Блюхера, у Стригау, в двух милях (около 15 верст) позади Яуэра. Французская армия не преследовала Союзников и расположилась на Кацбахе: дивизия Сугама 3‐го корпуса Нея^[79], стала у Роткирха, занимая Лигниц двумя батальонами; 5‐й корпус Лористона находился впереди Гольдберга, выдвинув авангард к Праусницу; 11‐й корпус и кавалерия Себастиани позади Гольдберга³⁹.

Главнокомандующий Силезской армии, не зная наверно об ослаблении стоявших против него неприятельских сил и находя нужным принять меры на случай дальнейшего отступления во внутрь Силезии, писал еще в ночи с 11 (23) на 12 (24) августа генералу Беннигсену, прибывшему с Резервной (так называемой Польской) армией в Варшавское герцогство, прося его отрядить на помощь Силезской армии часть вверенных ему войск. Известив военного губернатора Силезии, генерала Гауди о настоящем положении дел, Блюхер повторил требование о немедленном занятии войсками и снабжении провиантом крепостей, и – что было всего важнее – просил о призыве ландштурма во всех округах лежавших в тылу, либо на фланге неприятельской армии. Наконец – в ту же ночь с 11 (23) на 12 (24) августа, он послал донесение королю о всех сделанных им распоряжениях⁴⁰.

Но всего более затрудняло Блюхера недоброжелательство к нему главных сподвижников его – корпусных командиров. Ланжерон, как мы уже видели, иногда позволял себе не исполнять приказаний главнокомандующего. Йорк, получив диспозицию к наступлению на следующий день и не успев еще собрать свои рассеянные войска, послал майора Дидриха (Diedrich) к Блюхеру, доложить ему, чтобы он дал хотя сколько-нибудь отдыха корпусу. Действительно – войска Йорка, совершив в продолжение 6 дней 4 ночных перехода, питаясь одним лишь хлебом и располагаясь на отдых в грязи, находились в жалком состоянии. Одежда и обувь ратников ландвера износились; патроны от проливных дождей подмокли. Из 30 000 человек пехоты оставалось налицо едва 25 000. Блюхер не обратил никакого внимания на представления Йорка и на следующее утро прусские войска, по данному сигналу, выступили в поход. Но едва лишь главная часть корпуса достигла Яуэра, как получено было приказание – остановиться. Йорк, выведенный из терпения, отправился к главнокомандующему для объяснений, следствием того была весьма пылкая размолвка между ними в присутствии многих русских офицеров. Раздраженный Блюхер оскорбил Йорка до такой степени, что он решился просить короля об увольнении его от службы⁴¹.

«В продолжение 43-летней службы, писал он – постоянно моей целью были исполнение воли Вашего Королевского Величества и польза отечества. И потому В. В.

соизвольте принять благосклонно мое откровенное сознание; по моему убеждению, нет никакой нужды в том, чтобы я продолжал командовать вверенным мне корпусом. Быть может – ограниченность моих способностей не позволяет мне понять гениальные соображения, коими руководствуется генерал Блюхер. Но из всего видимого мной могу заключить, что беспрестанные переходы вперед и обратно, в продолжение восьми дней со времени возобновления действий, привели вверенные мне войска в такое состояние, что в случае решительного наступления французской армии не могу ожидать никаких благоприятных последствий, и только лишь нерешительность неприятеля сохранила по сие время союзную армию от участи подобной событиям 1806 года. Торопливость и несвязность действий, недостаток верных известий о неприятеле и увлечение демонстрациями его, неведение практических приемов, более необходимых для командования армией, нежели выспренние взгляды: таковы причины могущие довести армию до крайнего расстройства, прежде нежели удастся нам достигнуть главной цели действий – решительного сражения. Как генерал подчиненный главнокомандующему, я должен слепо повиноваться ему; но, как верноподданный, считаю, напротив того, обязанностью противится злу, и естественным следствием такого положения дел есть то, что, противодействуя своему начальнику, могу быть более вреден нежели полезен. И потому осмеливаюсь обратиться к В. К. В. со всеподданнейшим прошением, уволить меня от командования 1‐м корпусом и назначить мне другие обязанности, хотя бы и менее важные, исполняя которые, имел бы я возможность служить В. В. с пользой. Осмеливаюсь также повергнуть на благоусмотрение В. К. В. что лета мои и ослабление моих сил могут препятствовать мне продолжать службу с прежней деятельностью, и потому сочту особенной милостью В. В. дозволение отправиться на покой и в тиши уединения сохранить в моем сердце чувства преданности к моему Государю, питаемые мной в продолжение всего моего служебного поприща…