Читать книгу - "Воспоминания о службе - Борис Шапошников"

В начале декабря 1-й кавкорпус сменила пехота, а его конницу спешно направили на север, чтобы она прикрыла отход 2-й армии за реку Равка.

В ночь на 4 декабря дивизии 1-го корпуса заняли окопы 2-й армии, начавшей отход.

Лишь около одиннадцати утра противнику удалось обнаружить, что пехотные части 2-й армии отходят. Отдельными группами, а затем и цепями немцы начали наступление против наших дивизий. Наши главные силы сумели отойти за реку Равка без соприкосновения с противником. И все же еще немало наших солдат и отдельных обозов плелось в тылу отходивших колонн.

Наши пехотинцы, особенно сибиряки, не боялись немецкой конницы. Встречая ружейный огонь даже небольших подразделений русской пехоты, немецкие конные разъезды быстро спешивались. Пока начальник немецкого разъезда писал донесение о встрече с русскими пехотинцами, они усиливали огонь, продолжая свой марш на восток.

Отойдя за пехотные части 2-й армии, наш конный корпус простоял не более суток на месте, а затем его через Нове-Място снова перебросили на левый фланг фронта к югу от реки Пилица. В районе Пшисталовицы корпус вошел в соприкосновение с 19-м армейским корпусом, сражавшимся фронтом на северо-запад.

Немцы упорно стремились развить наступление по северному берегу Пилицы, тесня левый фланг 5-й армии. 8-я и 14-я кавдивизии, расположившись к юго-западу от Нове-Място, обороняли южный берег Пилицы, не позволяя противнику организовать переправу. Дальним артиллерийским огнем обе дивизии фланкировали немцев, наступавших по северному берегу Пилицы на восток.

Дни были короткие. Пехота обеих воюющих сторон все глубже зарывалась в землю.

После 21 декабря 1914 года 14-я кавалерийская дивизия была отведена в тыл на десять дней. Личный состав эскадронов успел вымыться, постирать белье, произвести дезинфекцию одежды. Мне разрешили использовать десятидневный перерыв в Петербурге и Варшаве. В Петербурге я прожил только три дня. Здесь повидался со знакомыми, вдохнул столичного воздуха, узнал, как столица переживала дни войны. Курьерский поезд доставил меня в Варшаву, а затем в дивизию. Конечно, за три дня пребывания в Петербурге много впечатлений накопить не удалось. И все же я почувствовал, что официальный Петербург остро не испытывал всего того, что происходило на войне.

Возвратился в дивизию в начале января. Она уже приготовилась к походу на север. Ее включили в состав новой 12-й армии, которой командовал генерал Плеве.

Сев на коня и тронувшись с дивизией в путь, я не подозревал, что колесо моей судьбы уже поворачивается в другом направлении. Служба в войсковом штабе, в котором я пробыл два года, закончилась. Меня ждала работа в высших (армейском и фронтовом) штабах.

С болью в сердце расставался я со штабом 14-й кавалерийской дивизии. Среди ее многих офицеров, доброжелательно настроенных к честным военным кадрам, и среди солдат и в мирное время, и в период войны я встречал самое дружеское и товарищеское отношение. Хочется особо отметить, что с 14-й кавалерийской дивизией меня связывали самые добрые воспоминания о службе в строю.