Читать книгу - "Тайна Нереиды - Марианна Алферова"

— Санитары! — взревел трибун. — Скорее!

Одной рукой он держал Элия, другой зажимал рану на шее. Стоявший рядом с ними Камилл кубарем скатился с лестницы, зовя на помощь.

«Неужели?» — только и подумал Рутилий, сдавливая шею раненого так, что Элий начал хрипеть.

Вместо санитаров к ним мчался Кассий Лентул.

— Цезарь ранен. Немедленно носилки. — Рутилий оскалился, как будто намеревался укусить хирурга.

— Он же говорил, что бессмертен, — прошептал Кассий растерянно.

— Но не говорил, что неуязвим, — прорычал трибун.

Легионеры и ополченцы видели, как носилки осторожно спускают со стены. Шея Цезаря была обмотана окровавленными бинтами, из которых вбок торчала стрела. Кассий бежал рядом с санитарами, держа в руках пакет с физраствором. Неофрон глянул на своего ученика и понял, что не всему научил этого позера. Вернее, ничему не научил.

Рутилий шел следом, не отрывая мрачного взгляда от посеревшего лица Цезаря. Руки трибуна были в крови.

Роксана метнулась к носилкам, но трибун ее отстранил.

— Это серьезно? — Лицо ее плаксиво сморщилось. Рутилий не ответил и еще больше нахмурился.

В толпе кто-то закричал. Солдаты и горожане двинулись за носилками в крепость Гостилиана. Люди сбегались отовсюду. Молча смотрели, как раненого внесли в операционную. Не сговариваясь, толпа прихлынула следом. Стояли на солнцепеке и ждали, обливаясь потом. Кто-то держался за талисман, кто-то сулил богам щедрые жертвоприношения. Кто-то побежал к алтарю. Солнце пекло. Молоденькая медичка уже в третий раз распахивала дверь и выкликала добровольцев — Цезарю вновь требовалась кровь группы А. Из этого следовало одно — кровотечение до сих пор не удалось остановить. А в операционной Кассий Лентул в залитом кровью фартуке с перекошенным от отчаяния лицом извлек наконец стрелу. Медичка в забрызганной кровью зеленой тунике вставила в инфузор новый пакет с кровью.

— Давление падает, — повторял как заклинание помощник Кассия Лентула.

Самым удивительным было, что сердце раненого продолжало биться. И Кассий, колдуя в кровоточащем разрыве на шее, с каждым мгновением все отчетливее понимал, что штопает труп, у которого почему-то продолжает стучать сердце. Если бы в операционной присутствовал гений, он бы увидел, как вокруг растерзанного тела непрерывно вибрирует аура. Аура то вспыхивала белым огнем, то желтела, медленно переходя в красный, и наконец угасала, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть вновь. Но никто из присутствующих этого не видел.

Наконец Кассий Лентул выпрямился, сдернул окровавленные каучуковые перчатки и коротко сказал:

— Все… Время смерти 10 часов 15 минут. Рутилий, ожидавший в углу операционной, подошел к столу, глянул в неподвижное лицо Цезаря и вышел во двор. Толпа замерла. Рутилий медленно повел головой из стороны в сторону.

— Умер! — ахнул кто-то в толпе.

— Умер… — как эхо отозвался Неофрон и отвернулся — не хотел, чтобы кто-то видел в этот момент его лицо.

Тяжкий вздох пронесся над крепостью. Многие плакали. Роксана тоже приложила платок к глазам.

— Я не хотела, чтобы Элий погиб! — прошептала она.

Рутилий глянул на нее, странное выражение появилось на его лице. Некоторым показалось даже, что трибун улыбается.

Роксана увидела полосу света под дверью и остановилась. Кто-то был в ее комнатке. Этот «кто-то» рылся в вещах — она слышала шум передвигаемой мебели. Незваные гости не стеснялись. Она повернула было назад, собираясь позвать на помощь. И тут услышала голос за дверью.

— Трибун, глянь-ка сюда…

Голос несомненно принадлежал Неофрону. Судя по всему, вторым был Рутилий. Роксана рванула дверь. Так и есть: эти двое беззастенчиво рылись в ее вещах. На полу грудой валялось белье вперемежку с листами рукописей. Тончайшие шелковые нижние туники с кружевами и шитьем по десять тысяч за пару были порваны и измяты.

— Что это значит? — Роксане удалось изобразить искреннее негодование.

— Ищем передатчик, — отозвался Неофрон невозмутимо. — Может быть, ты нам подскажешь, где его искать, милая «пантера»?

Неофрон назвал ее кличку, известную лишь одному человеку в Империи. Роксана растерялась. Кажется, впервые.

— Я подчиняюсь лично императору, — сообщила она надменно. — Так что попрошу покинуть мою комнату.

— Да мы-то никому не подчиняемся, — сказал Рутилий. — Даже богам. Так что либо отдай нам передатчик, либо нам придется прибегнуть к силе. В этой крепости только Элий помнил о Декларации прав человека. Но он уже никого не защитит.

— Неужто будешь меня пытать? — Роксана смерила Рутилия презрительным взглядом.

— Если не подчинишься — непременно. Кстати, ты уже сообщила о гибели Элия, так ведь? — Роксана поджала губы, давая понять, что не намерена отвечать. — Рад за тебя, — продолжал трибун. — За столь радостное известие император щедро наградит. Если тебе, конечно, посчастливится выбраться из этой норы живой.

— Наградит за смерть Элия? — переспросила Роксана, на мгновение утратив свой надменный вид.

— А ты не догадывалась об этом, глупышка? По-моему, об этом знали все в Риме. Иначе зачем Руфину столько времени сидеть в Антиохии?

— Вот он! — воскликнул Неофрон, вынимая один из камней кладки и шаря в тайнике. — Есть!

Преторианец извлек наружу металлический ящик.

— Как ты узнал? — прошептала Роксана.

— Простукал стену, — охотно объяснил преторианец.

— Я не о том.

— Кто тебя выдал? У нас тоже есть люди, — усмехнулся Рутилий. — И передатчики.

— Я не желала Элию гибели, — Роксана вздохнула. — Я сообщала, что мы долго не продержимся, нам срочно нужна помощь.

— А зачем ты выдала Квинта?

— Откуда мне знать, зачем он отправился в Антиохию.

— Почему у подлецов всегда находится столько оправданий? — спросил Рутилий, раскидывая ногами по полу белье Роксаны.

— Давай спустим ее со стены, — предложил Неофрон. — Монголы либо сразу ее убьют, либо возьмут в плен и повеселятся. А потом погонят на стену во время штурма впереди.

— Это чудовищно, — возмутилась Роксана, еще не веря угрозе.

— А кто сказал, что мы добры к предателям? — ухмыльнулся Рутилий.

Только теперь Роксана поняла, что преторианцы говорят о стене и монголах вполне серьезно.

— Ты так не поступишь, трибун. Руфин сотрет тебя в порошок, — Роксана попыталась придать своему голосу твердости.

Рутилий расхохотался вполне искренне.