Читать книгу - "Другая Россия. Исследования по истории русской эмиграции - Олег Будницкий"

«Момент истины» наступил для присяжных поверенных после большевистского переворота. В итоге адвокаты, по крайней мере большинство из них, решили не становиться советскими «защитниками», наличие университетского диплома у которых власть поначалу не считала обязательным. Понятно, что Гершун был несовместим с властью, упразднившей русскую присяжную адвокатуру^[557]. В октябре 1918 года (проведя сначала некоторое время в Дании и Литве) он приехал в Берлин, чтобы провести там последующие 15 лет своей жизни.

Здесь, в Берлине, судьба (а точнее, общая профессия и интересы) свела его с Алексеем Александровичем Гольденвейзером (1890–1979), человеком русской культуры и двойного, русско-еврейского сознания. Если бы не революция и эмиграция, вряд ли бы 20-летняя разница в возрасте и 1000-километровое расстояние между Киевом и Петербургом позволили им познакомиться, и в особенности сблизиться. Алексей Гольденвейзер родился в семье известного киевского адвоката, выпускника Петербургского университета Александра Соломоновича Гольденвейзера (1855–1915) и Софьи Григорьевны (Гершевны) Гольденвейзер, урожденной Мунштейн (?–1926), сестры поэта, драматурга и театрального деятеля Леонида Григорьевича (Леона Гершковича) Мунштейна (1867–1947), публиковавшегося под псевдонимом Lolo. А. С. Гольденвейзер считался одним из лучших цивилистов России, многие годы возглавлял киевскую адвокатуру. В отличие от семьи Гершуна Гольденвейзеры гораздо прочнее были связаны с еврейством. Александр Соломонович отдал немало сил борьбе за равноправие евреев, в частности, выступал в печати против процентной нормы для адвокатов-евреев. Он пользовался огромной популярностью среди евреев Киева, ибо неоднократно брался защищать соплеменников по гражданским искам^[558].

Старшие братья Алексея Александр Александрович (1880–1940) и Эммануил Александрович (1883–1953) совсем молодыми, в 1900 и 1902 годах соответственно, эмигрировали в США. Оба сделали там блестящую карьеру. Александр Александрович Гольденвейзер окончил Колумбийский университет (1902), защитил там же докторскую диссертацию (1910). Он стал выдающимся антропологом, изучал эскимосов, индейцев-ирокезов, некоторые другие племена, преподавал в ряде университетов, выпустил классические труды «Ранняя цивилизация» (Early Civilization, 1922) и «История, психология и культура» (History, Psychology, and Culture, 1933)^[559].

Эммануил Александрович Гольденвейзер учился в Колумбийском и Корнеллском университетах, также получил докторскую степень (1907), с 1907 года служил в различных правительственных учреждениях. В 1919 году поступил на службу в Федеральную резервную систему, где с 1927 года возглавлял исследовательский отдел. Опубликовал ряд научных работ, был одним из разработчиков положений о Международном валютном фонде и Всемирном банке^[560].

Кроме того, у Алексея Гольденвейзера были две старших сестры: близнецы Елена (1880–1944) и Надежда (в замужестве Фельдзер) (1880–1944), о которых нам, к сожалению, известно крайне мало. Обе жили на юге Франции и погибли от рук нацистов во время Катастрофы.

Алексей Гольденвейзер учился в Киевской Первой гимназии вместе с будущим профессором богословия В. Н. Ильиным, сыном философа и публициста кн. Е. Н. Трубецкого — Сергеем и будущим министром иностранных дел петлюровского правительства А. Я. Шульгиным. Алексей был единственным сыном Александра Соломоновича Гольденвейзера, пошедшим по стопам отца. Юриспруденцию он изучал в Киевском, Гейдельбергском и Берлинском университетах. Как и многие другие дети еврейской элиты, обучавшиеся в русских гимназиях и русских университетах, он стал человеком русской культуры. Это не привело к разрыву с еврейством. Впоследствии, став, как и его отец, адвокатом, Гольденвейзер-младший принимал активное участие в «еврейской политике» в Киеве. Он понимал язык еврейской «улицы», но, по его собственному признанию, идиш был для него «малознакомым» языком^[561].

В 1917 году Гольденвейзер был секретарем Совета объединенных еврейских организаций города Киева, одним из организаторов в Киеве еврейского демократического союза «Единение»; делегатом Всероссийской еврейской конференции в Петрограде в июле 1917 года; в апреле 1918 года недолгое время был членом Малой рады. Драматические обстоятельства жизни в Киеве в 1917–1921 годах запечатлены Гольденвейзером в вышедших по свежим следам мемуарах «Из Киевских воспоминаний»^[562]. 28 июля 1921 года Гольденвейзер с женой Евгенией Львовной (урожденной Гинзбург, 1889–1976) выехал из Киева. Они нелегально перешли советско-польскую границу и после двухмесячного пребывания в Польше в октябре 1921 года добрались до Берлина^[563].

В Берлине у Гершуна была солидная практика, которая все же не могла идти в сравнение с практикой петербургского периода. Среди его клиентов были самые разные люди: от торговцев-евреев, между которыми возникла тяжба о расчетах при продаже бочек табаку, до графини Брасовой, вдовы великого князя Михаила Александровича. Кроме практики Гершун занимался также и теорией — опубликовал несколько статей на юридические темы в германских специальных юридических изданиях. Гершун не был особенно активен в эмигрантской политике, хотя входил в берлинскую группу Партии народной свободы (кадетов). Большую часть времени он уделял общественной, нежели политической деятельности, в особенности защите интересов русских беженцев и объединению (в том числе и с целью защиты интересов беженцев) русских юристов за границей. В июне 1920‐го он был инициатором, совместно с И. В. Гессеном, И. М. Рабиновичем и М. Д. Ратнером, создания Союза русских присяжных поверенных в Германии. В 1921 году Гершун был избран членом Совета русских общественных организаций в Берлине, в 1923‐м — членом правления Общества помощи русским гражданам в Германии, в 1925 году был кооптирован в состав постоянного русского третейского суда в Берлине (предназначенного для урегулирования споров между русскими эмигрантами в досудебном порядке). Кроме того, он был председателем Берлинского отделения Комитета съездов русских юристов за границей, инициатором и одним из организаторов Съезда русских юристов за границей (1922), членом Союза русских евреев, германского отделения Американского фонда помощи русским литераторам и ученым, Общества друзей русской печати. По «еврейской линии» Гершун вошел также в правление Союза защиты детей русских евреев в Германии^[564].