Читать книгу - "Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль"

Первыми начали действовать федеральные батареи, поливавшие окопы врага огнем по всей линии. Орудия конфедератов тотчас ответили им со своих скрытых позиций, а потом — еще мгновение назад пустые — траншеи внезапно наполнились людьми, и к реву орудий добавился несмолкаемый треск пехотных винтовок. «Он напоминал по ярости перестрелку в Глуши, на которую наложились громовые раскаты геттисбергской артиллерии», — вспоминал один участник атаки. [420]

А пехота северян меж тем двинулась в наступление. Поначалу она представляла собой единую компактную линию из 40 тысяч человек, но по мере развития атаки эта линия стала разваливаться на отдельные элементы — дивизии, бригады и полки. На левом фланге атакующих со своими обычными отвагой и азартом на южан обрушились две дивизии 2-го федерального корпуса (третью Хенкок оставил в резерве). [421]

Одна из них во главе с адвокатом Берлоу развернула в первой линии две бригады, которые вопреки вражескому огню легко преодолели рубеж «утопленной» дороги, отбросили пикеты конфедератов и даже ворвались в передовые траншеи. После ожесточенного сопротивления федералам удалось вытеснить части дивизии Бекенриджа, а также захватить несколько сот пленных и несколько полевых орудий, что давало им основание считать совершенный прорыв невероятным успехом.

Увы, конфедераты быстро убедили северян в обратном. Их артиллерия со своих удачных позиций накрыла всю местность позади захваченного участка траншей перекрестным огнем, напрочь отсекая подкрепления. В то же время другие батареи конфедератов принялись навесом посылать людям Берлоу одну гранату за другой, а поскольку орудия были хорошо пристреляны, то очень немногие из этих снарядов пролетали мимо цели. Когда же в бой включилась пехота второй линии обороны, открывшая по захваченным батареям огонь с трех сторон (свою роль сыграли заранее подготовленные фланкирующие траншеи и брустверы), положение федералов стало и вовсе несладким.

Какое-то, видимо, очень недолгое время, две бригады адвоката Берлоу еще просидели во временно завоеванных укреплениях, а затем, убедившись, что эти укрепления оказались мышеловкой, оставили их и бегом бросились назад. Впрочем, бежали северяне недалеко: всего в 15–20 метрах от окопов они упали на землю, штыками и жестяными кружками принялись лихорадочно закладывать собственную цепочку стрелковых ячеек. Однако их достойная восхищения отвага оказалась в итоге бесполезной и лишь добавила новые имена в списки убитых и раненых. Сумев закрепиться вблизи вражеского бруствера, они все равно не могли пробиться сквозь стену шквального огня.

Второй из атакующих дивизий корпуса Хенкока пришлось еще хуже. Она также двинулась вперед, имея в первой линии бригады Тайлера и Смита. За ними в качестве поддержки двигались бригады Мак-Кина и Оуэна. В таком боевом порядке дивизия стремительно бросилась в атаку. Ветераны, из которых она в основном состояла, конечно, знали, что ждет [422] их впереди, но все равно считали для себя делом чести участие в штурме вражеских окопов. Правда, один из них, капрал 19-го Массачусетского полка, отклонил просьбу своего полковника поднять выпавшее из рук убитого знамя. «Слишком много капралов было убито в тот момент, когда они несли знамена», — сказал он. «Когда мы доберемся, куда надо, я произведу тебя в сержанты», — ответил на это полковник. «Вот это дело, — сразу согласился капрал. — Я понесу знамя».

Ярдов за 200 до позиций конфедератов, когда огонь их винтовок достиг смертоносного накала, дивизия внезапно наткнулась на непроходимое болото, о существовании которого никто не подозревал. Лезть в трясину под огнем не отважился бы и самый безумный храбрец, и линия Гиббона раскололась на две половины. Бригада. Тайлера попыталась обойти болото справа, а бригады Смита и Мак-Кина совершили похожий маневр по другому берегу топи. Поначалу все шло прекрасно, но вдруг болото стало расширяться, а конфедеративные снайперы, гнездившиеся в трясине, точно змеиный выводок, принялись пребольно жалить оба обходящих отряда. Их огонь был таким метким, что ряды северян расстроились и поредели как хорошо прополотые грядки.

То, что произошло потом, нетрудно предугадать, хотя и трудно вообразить. Засевшие в своих окопах пехотинцы-южане начали расстреливать бригады Гиббона почти в упор. Они буквально растворили их ураганным огнем. Генерал Тайлер, командир правофланговой бригады, был тяжело ранен и вынесен с поля боя. Принявший у него командование Хаскелл попытался увлечь за собой залегшие синие шеренги, но почти сразу же получил смертельное ранение.

Левее болота на траншеи бросился 164-й Нью-йоркский полк во главе с полковником Мак-Магоном. Этот отважный офицер с обнаженной шпагой в руках добежал до самого бруствера и остановился на краю, размахивая бесполезным оружием и призывая своих людей последовать за ним. Однако те, кто отозвался на этот призыв, были срезаны пулями южан, как колосья серпом. Сам Мак-Магон, естественно, тоже погиб: в него попало столько пуль, что тело потом опознали только по пуговицам на рукавах мундира. [423]

Увидев судьбу своих передовых частей, Гиббон попытался выслать им подкрепления, но те попали под перекрестный огонь и, сильно потрепанные, откатились назад. Многие из них в ходе короткого броска понесли страшные потери, а одна из бригад вернулась на исходные рубежи без единого офицера старше капитана.

В результате в течение 20 минут дивизия Гиббона была остановлена и отброшена назад, но, как и дивизия Берлоу, она не обратилась в паническое бегство. Отступив от огнедышащей расщелины, в которую превратилась траншея южан, солдаты этой дивизии также стали окапываться прямо под винтовочным огнем и отвечать на выстрелы противника. В такой манере люди Гиббона вели бой до глубокой ночи, но не добились сколько-нибудь заметных результатов и потерпели значительный урон. В сражении при Колд-Харборе 3 июня 1864 рода дивизия потеряла 65 офицеров и 1032 солдата убитыми и раненными, большая часть которых пострадала за первые 20 минут боя.

Корпус Райта, наступавший в центре боевых порядков федеральной армии, добился еще менее значительных успехов, чем корпус Хенкока. Во время атаки он попал под огонь орудий с фланга. Пули пехотинцев летели в северян с такой частотой и кучностью, словно у противника на вооружении стояли пулеметы. «Все время из невидимых для нас траншей мятежников на нас обрушивались залпы свистящей смерти», — вспоминал один солдат-северянин. К тому же местность оказалась крайне плохой для проведения атаки, и всю дорогу до неприятельских позиций солдаты Райта то выбирались из болота, то выпутывались из колючего кустарника. Все эти факторы очень быстро привели 6-й корпус в состояние полного замешательства и разбили его на мелкие осколки. Одни полки и бригады все же попытались продвинуться вперед, но обнаружив, что с флангов их никто не поддерживает, быстро повернули вспять. Другие и вовсе благоразумно отказались от участия в бессмысленной бойне, и не двинулись с места. Так поступил, например, бесстрашный Антон, известный прерыватель неприятельской обороны. На сей раз он не счел для себя возможным вести людей на убой и позже докладывал в своем рапорте: «Был получен приказ о проведении [424] еще одной атаки, но, поскольку было решено, что она нецелесообразна, приказ не был выполнен».