Читать книгу - "Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых"

Из книги «На Балканах и в Центральной Европе. 1944-1956» бывшего начальника 4-го отдела внешней разведки КГБ СССР Виталия Чернявского: «У Берия был острый ум, точный расчет, он хорошо разбирался в искусстве разведки и контршпионаже. После прихода в МВД в 1953-м Берия подверг резкой критике деятельность разведки в послевоенные годы и энергично начал заниматься ее перестройкой. Он обновил состав советнических групп в странах народной демократии, поставил во главе их молодых и энергичных сотрудников. Потребовал, чтобы они свободно владели языком страны пребывания и могли беседовать с руководителями секретных служб и государства без переводчиков. Он считал, что отношения с нашими союзниками должны быть более уважительными и доверительными, чтобы наши советники не вмешивались во внутренние дела и не давали рекомендаций по «скользким» делам, особенно по тем, которые возникали в результате внутренней борьбы в правящей верхушке». Это были вполне разумные указания. Шла замена дилетантов профессионалами, шла реорганизация. Не было массового отзыва советских разведчиков из-за рубежа, и никто никого не «засвечивал», как иногда пишут. Увы, историки и публицисты повторяют ложь, прозвучавшую на партийном Пленуме».

Нам еще предстоит познакомиться с этим «откровениями»…

Едва придя в МВД, Берия принялся всерьез разбираться с хозяйственным механизмом ГУЛАГа. Первым делом решил избавиться от тех проектов, которые были явно не нужны ни сегодня, ни завтра.

Сметная стоимость объектов капитального строительства, которое вел ГУЛАГ, составляла около 105 млрд. рублей. Берия предложил прекратить или «заморозить» объекты общей сметной стоимостью 49,2 млрд. О том, что это были за объекты, пишет Алексей Топтыгин:

«Из гидротехнических сооружений:

– Главный Туркменский канал (его потом все же построили и, получив копеечную прибыль в виде низкосортного хлопка и небольшого количества риса, обрели экологическую катастрофу, связанную с исчезновением Аральского моря);

– Самотечный канал Волга – Урал (проект не реализован);

– Волго-Балтийский водный путь (проект был реализован, но далеко не в том объеме, как предполагалось);

– многочисленные железнодорожные, автомобильные дороги, тоннели.

Из них самым затратным и технически неосуществимым был тоннельный переход под Татарским проливом и железная дорога Чун – Салехард – Игарка, одновременно прекращалось строительство ряда промышленных предприятий – Кировского химического завода и двух заводов искусственного жидкого топлива».

Что любопытно: при том, что сметная стоимость прекращаемых объектов составляла около половины общей, утвержденный план работ на 1953 год на них составлял от общего всего около 25 %. То есть, работа там и так шла ни шатко, ни валко, и это были явно не первоочередные стройки – так зачем их продолжать?

Но это было только начало. Берия принялся за ликвидацию ГУЛАГа как хозяйственной единицы. Уже 17 марта он написал Маленкову записку о передаче хозяйственных организаций МВД в ведение других министерств. Так, Министерству металлургической промышленности переходили «Дальстрой», «Главзолото», Норильский комбинат цветных и редких металлов и пр., и таким же образом все объекты расписывались по соответствующим министерствам. Заключенных же, охрану, собственно лагеря предполагалось передать министерству юстиции. Они осудили, они пусть и разбираются.

В ведении МВД оставались особо опасные преступники: шпионы, диверсанты, террористы, политзаключенные, военные преступники и бывшие военнопленные, которые содержались в тюрьмах и особых лагерях – их МВД Минюсту не передавало.

К 16 июня Берия подготовил проект положения о Министерстве внутренних дел, где не было места никакой хозяйственной деятельности – только непосредственные задачи, входящие в круг обязанностей спецслужб, и некоторые специальные, такие, как охрана границ, организация местной ПВО, архивное дело, надзор за противопожарной охраной и т. п.

Но, пожалуй, наиболее важным был другой документ.

Приказ датирован 4 апреля. Его хотелось бы привести полностью.

«Министерством внутренних дел установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток – жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.

По указанию руководства б. Министерства государственной безопасности СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток.

Такие изуверские «методы допроса» приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика.

Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической работе.

Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами советского государства.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса.

2. Ликвидировать в Лефортовской и внутренней тюрьмах организованные руководством б. МГБ СССР помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, а все орудия, посредством которых осуществлялись пытки – уничтожить.

3. С настоящим приказом ознакомить весь оперативный состав органов МВД и предупредить, что впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду, не только непосредственные виновники, но и их руководители».

Перспективы «предания суду», обещанные Лаврентием Павловичем, не увеличили число его сторонников среди работников МВД – МГБ.

А уж о партийном аппарате и военных «трофейщиках» и вообще говорить не приходится.

Понятное раздражение в ЦК партии вызывало и то, что «под давлением Берии» наиболее важные вопросы политики государства, в том числе и внешней, стали обсуждаться не на Президиуме ЦК, а на заседаниях президиума Совмина. Кстати, решения ЦК теперь подписывались не «старшим» его секретарем (подпись до марта 1953-го ставил Сталин), а просто «Президиум ЦК КПСС». На его заседаниях председательствовал Маленков как глава исполнительной власти, а секретарю ЦК Хрущеву теперь поручалось вести только заседания секретариата. Все это воспринималось партийными функционерами как опасная тенденция разделения партийной и государственной «ветвей» власти, что было чревато ослаблением их позиций на советском Олимпе.