Читать книгу - "Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан"
Аннотация к книге "Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - Владимир Хазан", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
Разбирать с принципиальной стороны «активизм» значило бы повторить все, что давно уже сказано против сионизма в литературе Бунда, так как отличаются они друг от друга только тактическими приемами (Косовский 1915: 12)8.
В Америке под псевдонимом Бен-Ами («сын моего народа», «соплеменник»), Рутенберг издал уже не раз упоминавшуюся выше брошюру «Национальное возрождение еврейского народа», в которой изложил произошедший с ним духовный перелом. Брошюра была написана в подлиннике по-русски, перевод на идиш осуществил В. Ривкин. Завершил он ее еще в Италии, перед самым отъездом в США – на последней странице рукописи значилось: «12 июня 1915 г., Генуя» (Novomeiskii 1962: 11). По выходе из печати9 брошюра встретила разные отклики – в том числе далеко не восторженные. Тот же Вл. Косовский подвергал в названной статье плод пера новоиспеченного еврейского деятеля резкой критике. По его словам, Рутенберг в «Национальном возрождении еврейского народа»
пытается доказать, что в основе антисемитизма лежит расовая антипатия к еврейству, что в демократизованной России, в российской республике антисемтизм достигнет своего расцвета. Русские либералы, радикалы и даже социалисты, которым, мол, именно мы, евреи, привили «космополизм», сделаются тогда еще более сознательными патриотами своего отечества, своей культуры и своей истории и потому более ярыми антисемитами.
Мало того, Рутенберг выставляет против евреев те самые обвинения, которые мы привыкли слышать от заправских антисемитов: евреи оказывают на народы, среди которых они живут, «патологическое», в социальном отношении опасное влияние, в частности в России русская культура испытывает на себе большое и не всегда здоровое влияние еврейства.
Вообще Рутенберг не стесняется аргументами и черпает их, не разбирая источников, лишь бы доказать, что евреи заживут «нормальной» жизнью только в Палестине (Косовский 1915: 12).
Выше уже шла речь о том, что, только оказавшись политэмигрантом, Рутенберг впервые задумался над тем, почему еврейский народ страдает так глубоко и так незаслуженно и почему он сам, вроде бы образованный и культурный человек, должен стыдиться своего происхождения и скрывать его всеми правдами и неправдами от неевреев? И отчего так поступают многие, без всякого сомнения, достойные люди (Ben-Ami 1915: 16)? Ведь заслуги евреев перед человеческой цивилизацией так многочисленны и так разительны (к ним автор брошюры относит единобожие, христианство, капитализм, социалистический интернационал др., там же: 18-9), что евреи, казалось бы, заслужили в семье народов иную участь.
Прогноз Рутенберга о тотальном российском антисемитизме весьма неутешителен: по его мнению, нелюбовь к евреям останется даже тогда, когда Россия станет свободной и они получат равноправие. Антисемитизм либералов, считал он, не только не убавится, но, наоборот, усилится, поскольку вырастет мера их патриотизма и гордости за свою культуру и историю. В результате, приходил к выводу Рутенберг, евреям приходится выбирать – или быть поголовно истребленными и пасть жертвой ненависти других народов, или создать для себя самостоятельное национальное государство, для чего нужно собраться в Палестине (там же: 20-3).
Мысли о расцвете антисемитизма в России даже при самом благоприятном развитии событий – революции и установлении демократического режима – парадоксальным образом сочетались в брошюре с горячим признанием автора в любви к этой стране.
Я люблю Россию, землю, где я родился, – писал Рутенберг вслед за пессимистическим прогнозом о росте антиеврейских настроений. – Люблю как за те малые радости, так и за те многочисленные страдания, что испытал в ней. За все то, что она дала мне, за все, что вдохнула в меня. Я связан с ней всеми фибрами своей души. Она моя, и никто не способен вырвать из моего сердца это чувство. Я знаю, что огромное большинство евреев мыслят и чувствует, как я. Как я, они любят свою родину, несмотря на то, что она им не родная мать, а суровая мачеха.
Но нет родины другой (там же: 23).
Это были не пустые слова. Патриотизм Рутенберга носил деятельный характер. Приехавший в США по вопросу о русских военнопленных K.M. Оберучев10 нашел в нем отзывчивого и надежного помощника. Впоследствии Оберучев вспоминал:
Имя Рутенберга мне знакомо давно как имя партийного работника, но только в Нью-Йорке, куда я неожиданно для самого себя отправился в половине 1916 года, я встретился с ним. Он тоже случайно там оказался.
Он горячо откликнулся на мой призыв прийти на помощь нашим обездоленным военнопленным и пробудить интерес к их доле среди огромной еврейской колонии в Соединенных Штатах, с которой у него были прочные связи (Оберучев 1930: 433).
После того как разразилась война, рассказывал Рутенберг в своей брошюре, первой мыслью было броситься в Россию и защищать ее с оружием в руках. Но позднее, и в особенности под воздействием начавших приходить официальных новостей и слухов о массовом выселении евреев из прифронтовой полосы, облавах в крупных городах, об отношении к евреям как «внутреннему врагу» и предателям, сознание того, что правительственная политика национального угнетения и бесправия осталась неизменной, преодолело в нем первый эмоциальный порыв. Вопреки реальным фактам, едва ли не весь еврейский народ был объявлен «пятой колонной», в то время как, пишет Рутенберг, немецкими шпионами были люди из русской аристократической среды, занимавшие высокие должности, например, полковник Генерального штаба Мясоедов (там же: 26-7)11.
Рутенберга не мог оставить равнодушным тот факт, что в то время как полмиллиона еврейских солдат в составе русской армии гибли на полях войны, еврейских девушек не подпускали к службе в учреждениях Красного Креста, а евреев, бежавших из неприятельских стран или из мест военных действий и остановившихся у своих знакомых или родственников, подозревали в шпионаже и немедленно выселяли, и это распространялось даже на раненых солдат «Моисеева вероисповедания». Автор брошюры выражал надежду, что война поможет России сбросить гнет подлинного внутреннего врага – «вырожденного, бездарного и преступного самодержавия».
«Внимая ужасам войны», Рутенберг писал, что русские войска глумились над мирными еврейскими жителями Галиции, громили и вешали их без разбора. Евреи превратились в главную жертву военной бойни. Русский генерал Ренненкампф, которого Рутенберг иронически называет «истинным русским», намекая на его немецкое происхождение, подойдя к границам Пруссии, устроил там такие зверские еврейские погромы, каких не припомнит история (там же: 26)12.
Позднее, в статье «Два года назад <3>» (Di varhayt. 1916. 20 августа), Рутенберг вновь припомнит погромщика-генерала:
Генерал Ренненкампф провел в 1905 «блестящую» штрафную экспедицию в Сибирь, против безоружных невинных людей. Он по спискам, составленным случайными шпионами, производил на каждой станции массовые аресты людей и в спешке, между станциями, сидя в своем поезде класса «люкс», «судил» их, а затем вешал. Но в войне с дисциплинированной армией, руководимой образованными генералами, такой обскурант в военном деле органически ничего не может сделать. Реками крови заплатит русский народ за его теперешние «победы».
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
-
Гость Алла10 август 14:46 Мне очень понравилась эта книга, когда я её читала в первый раз. А во второй понравилась еще больше. Чувствую,что буду читать и перечитывать периодически.Спасибо автору Выбор без права выбора - Ольга Смирнова
-
Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
-
Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
-
Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная