Читать книгу - "Ленин - Роберт Пейн"

О лучшем месте укрытия и мечтать было нельзя. Кухней для Ленина служили вбитые в землю колья над небольшим костром. На них висел котелок, в котором Ленин кипятил воду для чая или варил картошку. Тут же при свете костра он по ночам писал свои статьи, склонившись над блокнотом, а потом они появлялись в петроградских партийных изданиях. Курьеров доставляли сюда окольными, сложными путями обычно к ночи. Всплеск воды под веслами плывшей к ним по озеру лодки оповещал об их прибытии. В жаркие дневные часы Ленин с Зиновьевым купались голышом в озере, а к вечеру они становились рыбаками, и емельяновские ребятишки помогали им тянуть сети. Дети стали заядлыми конспираторами, и Ленин с Зиновьевым вознаграждали их за труды, часами рассказывая им интересные истории. Бывало, они так увлекались, что не замечали, как наступала глубокая ночь.

Ленин всегда любил уединение. Зная это, рядом с шалашом ему оборудовали «кабинет» занятий, представлявший собой нечто вроде беседки, своды которой образовывали склонившиеся верхушки молодого ивняка. В «кабинете» была тень, там ему было спокойно одному, а кругом росли зеленые ивы. Здесь он читал газеты, регулярно доставляемые курьерами. Его очень забавляли появившиеся в газетах сведения, будто Ленин бежал из России в германской субмарине. Он громко хохотал и говорил: «До чего же глупы эти шутники! Что они еще придумают?»

Однажды их чуть было не обнаружили. Зиновьев отправился в лес с ружьем поохотиться на дичь и там повстречал лесника. Бежать было поздно. Лесник вынул записную книжку и начал задавать вопросы: «Где вы живете? Откуда вы?» Зиновьев был человек сообразительный. Он притворился немым, и лесник оставил его в покое. Отобрав ружье, он отпустил его. Спустя некоторое время Емельянов пошел к леснику, чтобы выяснить, не заподозрил ли тот чего недоброго. Оказалось, что лесник принял Зиновьева за батрака-финна, не говорящего по-русски.

Как-то раз у Ленина в шалаше побывал Орджоникидзе. Его доставили туда в лодке по озеру. Сойдя на берег, он увидел, как из-за стога сена вышел невысокий коренастый человек, но не стал задерживать на нем свое внимание. И тут он услышал знакомый голос: «Товарищ Серго, вы меня не узнаете?» Безбородый Ленин был совершенно неузнаваем.

Несколько недель жизни на свежем воздухе изменили его внешность, не говоря уже о том, что теперь он не носил бороды. Меньше всего он был похож на вождя революции, а скорее на типичного рабочего. К середине августа у большевиков созрел новый план — в целях большей безопасности перевезти его в Финляндию. Ему состряпали фальшивый пропуск для проезда через границу на имя Константина Петровича Иванова. На пропуск требовалась фотокарточка. Облик Ленина на получившейся фотокарточке поражает. Тут он в парике, в простой рубахе и в кепке, какие носили рабочие. У него округлое, пухлое лицо, в углах рта как будто играет затаенная озорная улыбка, глаза прячутся в складках век. Один почти закрыт, осталась щелочка, — это результат дорожного происшествия в Швейцарии, после которого у Ленина начались неполадки со зрением. Но вот что особенно примечательно в этом фотографическом портрете: в Ленине с измененной внешностью гораздо больше простого, человеческого, чем на других портретах, где он изображен в своем неподдельном обличье. Перед нами не вождь, перед нами обыкновенный человек. Отсутствует борода, которую он всегда любовно растил и которой придавал самые разнообразные формы в зависимости от настроения. Между прочим, борода была важным атрибутом его внешности, говорившим о том, что он принадлежит к образованным слоям населения; она выделяла его как человека, имевшего отношение если не к классу среднего буржуа, то, во всяком случае, к мелкому дворянству. Дворянином он был всегда и во всем. И хотя никто не величал его «ваше превосходительство», он всегда считал нужным подчеркнуть свою исключительность, держался особняком, и, даже живя на лесной поляне в одном шалаше с Зиновьевым, он не допускал его в свой «кабинет» под ивами. Но на фотографии это такой славный малый, хороший мастер цеха, добродушный и справедливый, любимец рабочих.

Не только соображения безопасности заставляли изгнанников перебраться в Финляндию. Наступала осень. Дни стали холодными, ветреными, дождливыми. Однажды случилась буря с ливнем, и им пришлось, покинув свой промокший насквозь шалаш, зарыться в стоге сена, где им пришлось оставаться, пока не просох шалаш. С приближением осени все осложнилось, жить на природе стало неуютно. Товарищи по партии решили, что переезд в Финляндию откладывать больше нельзя. Ответственность за проведение этого мероприятия была возложена на Орджоникидзе.

Незадолго до того, как Ленин покинул шалаш в Разливе, состоялся такой разговор. Орджоникидзе вздумалось спросить Ленина, как тот оценивает происходившие события. Ленин был в курсе всех дел на политической сцене; он регулярно получал газеты, а также сводки новостей от Центрального Комитета, которые ему доставляли партийные курьеры. Так что он имел возможность составить для себя полную картину того, как распределялась власть и как она работала в Петрограде. Ленин дал такой ответ:

— Меньшевики дискредитировали себя в Советах. Еще две недели тому назад они без труда могли захватить власть, но этот момент они упустили. Власть у них отняли. Теперь мы можем взять власть, но только путем вооруженного восстания, и очень скоро, вероятно, не позднее сентября или октября. Уже сейчас мы должны превратить заводские комитеты в центры притяжения. Они-то и должны стать органами вооруженного восстания.

Орджоникидзе поразила такая уверенность. Ведь всего несколько недель назад, в июле, восстание с треском провалилось. Но тут он вспомнил, как кто-то из его друзей предрекал, что в августе или в сентябре к власти придут большевики и главой государства станет Ленин.

— Да, — продолжал спокойно Ленин. — Так оно и будет. Через месяц-другой я стану главой государства.

Затем он начал давать Орджоникидзе соответствующие инструкции. По его мнению, следовало немедля создать подпольный Центральный Комитет, который должен был действовать нелегально; помимо этого, надо было обзавестись подпольной типографией, чтобы печатать большевистские прокламации. И то и другое не терпело отлагательства.

Их беседа происходила глубокой ночью, в стоге сена. Орджоникидзе, измотанный конспиративным путешествием к Ленину, заснул, а Ленин все еще продолжал говорить. Проспал Орджоникидзе до одиннадцати часов утра, хотя накануне собирался встать на рассвете. Ленин не будил его, давая возможность выспаться. Все утро он сидел и писал статьи и письма, которые надлежало доставить в Петроград, в Центральный Комитет.

Поначалу было решено переправить Ленина через финскую границу пешком в сопровождении надежных проводников. Но посланные в разведку люди сообщили, что по всей границе выставлены посты и у всех желавших пересечь границу проверяют паспорта, и притом очень придирчиво. Так что этот план пришлось отменить. Решили перевезти Ленина в паровозной кочегарке. Обратились к Гуго Ялава, финну, сыгравшему видную роль в революции 1905 года, — он тогда организовал стачку железнодорожников. Ялава работал машинистом паровоза на поезде, отправлявшемся ночью из Петрограда в Финляндию, и хотя он не был большевиком, охотно согласился помочь. Условились, что Ленин пересечет границу ночью 22 августа.