Читать книгу - "Начало России - Валерий Шамбаров"

Лето 1449 г. в кои веки выпало спокойным. Шемяку усмирили. Казимир не собирался затевать большую войну, ограничился Ржевом. А с Сараем великий князь был в мире, числился в подданстве Сеид-Ахмеда. Бояре отправили семьи в свои вотчины, многие и сами разъехались. Но… обстановка в степях изменилась. Новое Крымское ханство не пропускало сарайских татар к литовским владениям. Зароптали мурзы и воины, они оставались без добычи. Зароптали работорговцы, у них начались перебои с товаром. А тут уж озаботился Сеид-Ахмед. Недовольные воины могли уйти к соперникам, разочаровывать купцов было еще опаснее. Хан махнул рукой на московское подданство. Что поделать, если пленных можно взять только на Руси? А великий князь стерпит, больше будет бояться.

Нападение стало для русских совершенно внезапным, даже не успели оповестить население. Крестьяне трудились на полях, бояре и их жены млели на солнышке, лакомились свежими ягодами, грибочками, по вечерам слушали напевы дворовых девушек. И вдруг в тихие деревни, в уютные имения врывались дико орущие всадники, дома охватывало пламя, свистели сабли, подсекая мужей, а боярыням и их певучим девушкам крутили руки, гортанно помыкали, требуя идти за грабителями. Татары пронеслись ураганом до р. Пахры. К счастью, возле Звенигорода находился служилый царевич Касим со своим отрядом. Бросился наперехват, «и с коими стретился, тех бил и полон отъимал». Сарайским ордынцам это пришлось не по нутру, они не разобрались, какие силы атакуют их и «бежаша назад».

Но вскоре выяснилось, что и Шемяку безнаказанность только избаловала. Князь внушил себе – Василий уклоняется от сражений, потому что трусит. Зачем же соблюдать какие-то клятвы? Московские агенты из Галича доносили: не прекращаются пересылки с Вяткой, казанским Мамутеком, Новгородом. Однако Василию II подобная свистопляска надоела. Он честно предупреждал Шемяку, что прощает в последний раз. Не внял – сам виноват.

Государь надеялся обойтись без серьезных боев. Наметил такую же операцию, какие любил сам Шемяка. Выслал корпус кавалерии, чтобы стремительным рейдом проскользнул к Галичу и захватил врасплох. Командование поручил своему шурину Василию Боровскому. Но он оказался никудышным начальником. Скрытность не соблюдал, скоростью себя и подчиненных не утруждал. Ехали ни шатко ни валко, а в Галиче прослышали, изготовились к обороне. Князь узнал, что его ждут, и на приступ не отважился, вступил в бесполезные переговоры. Выслушал лапшу, которую ему вешали на уши, возможно, и подношения принял. Повернул обратно.

Василий II не стал наказывать нерадивого родственника. Но выводы из случившегося сделал: теперь Шемяку с налета уже не возьмешь, приходилось воевать всерьез. Поход возглавил сам государь. По его призыву стекались конные дружины, пешие ополчения. Формировали большие обозы с запасами. По зимнему пути рать зашагала на неприятеля. Шемяке донесли, что на него движется большая армия. Он засуетился, задергался. Вспомнил, как поступал его отец, отвлекая противников от Галича. С отрядом лучших бойцов снялся с места, поскакал к Вологде. Но забеспокоился, что без него Галич не продержится, и он лишится родового города. С полдороги возвратился.

А государь возложил непосредственное командование войсками на героя сражений с татарами Василия Оболенского. Полки перешли Волгу, углубились в заваленные снегом леса, вытянулись по руслам замерзших рек. Шли осторожно, высылали разведку, остерегаясь засады. Но Шемяка выбрал другую тактику. Он не стал распылять силы, стягивал их воедино. Обороняться в крепости князь тоже опасался. Понимал, если окружат, то не выпустят. Заставят сдаться не штурмом, так измором. Он намеревался дать битву рядом с Галичем. Позиция была великолепной. Город стоял на горе, с одной стороны был обрыв к озеру, с двух отвесные овраги. Наступать можно было по единственному пологому склону.

Его укрепили рвами и валами. На стены вытащили пушки, увезенные из Москвы, они должны были прикрывать галичан огнем. Шемяка рассчитывал – пока ратники великого князя дойдут до Галича, они устанут, замерзнут, часть из них отстанет. Тут-то на них ударит свежее войско. Вооружил и поставил в строй всех, кого смог. Пугал подданных, что москвичи их истребят, обратят в рабство. А одновременно воодушевлял – если они разгромят государеву армию, защищать Москву будет некому, останется лишь пойти и занять ее, Шемяка станет великим князем, вознаградит соратников…