Читать книгу - "Великая речная война. 1918-1920 годы - Александр Широкорад"

Оставшиеся в Киеве канонерки были поставлены на ремонт на Варшавской верфи, причем на них, кроме «Корнилова» и «Некрасова», разобрали для ремонта часть механизмов. Также с судов сняли часть орудий для отправки их в Кременчуг для вооружения новых бронепоездов. Но орудия так и не отправили, поскольку кременчугские заводы были перегружены военными заказами и отказались строить бронепоезда. Часть снятых орудий осталась на верфи, а остальные — на станции Киев-1, где их уже успели погрузить в железнодорожные составы. Там же находились и все орудийные замки, кроме замков 152-мм пушек. Платформы и вагоны с орудиями тщательно охранялись караулом. Новый командующий Сред-неднепровской флотилией капитан 2-го ранга Д. Д. Кочетов неоднократно обращался к Начальнику головного отряда полковнику Гусеву с предложением строить и оснащать бронепоезда непосредственно в Киеве.

Между тем на Воронежском фронте 24–26 октября произошел перелом в боевых действиях. Белые были разбиты и начали отступать на юг. А тут еше Дедушка Мороз выкинул новый фортель. 18 ноября неожиданно показания термометра поползли вверх, и легкий лед на реке растаял. 22 ноября белые лихорадочно начали приводить в боеготовность корабли флотилии. 24 ноября были введены в строй «Некрасов» и «Корнилов», а на следующий день — «болиндеры» К-5 и К-7.

Командующий белой флотилией Д. Д. Кочетов 27 ноября даже попытался подняться вверх «за мосты» на пароходе «Цехацинек» с целью разведки, но из-за повреждения лопастей гребного колеса о лед был вынужден вернуться. Командиры же готовых к бою судов заявили, что у них нет дров. Господа офицеры писали, что «положение с дровами является катастрофическим». Честно говоря, странно читать такой бред! Это в огромном-то городе с десятками брошенных и не брошенных деревянных домов, обширными лесопарками и т. д.? Видимо, кому-то было лень рубить дрова, а еще больше — воевать с красными.

Красные части приближались к Городу{177}, и команды канонерских лодок постепенно распределялись по бронепоездам 8-го броневого дивизиона. Команда канонерки К-27 «Белла» перешла на бронепоезд «Доброволец», команда канонерки К-24 «Толстой» — на бронепоезд «Пластун», команды канонерок К-22 «Чернобыль» и К-28 «Жозефина» — на бронепоезд «Богатырь». С военной точки зрения, им бы следовало защищать Киев, но на бронепоездах легче было драпануть. В итоге бронепоезда «Доброволец», «Пластун» и «Богатырь» 29 января 1920 г. оказались на станции Тирасполь, а там пришлось уже пешком топать в Румынию.

Оставшиеся в Киеве канонерки и «болиндеры» неоднократно открывали огонь по подходившим к городу частям Красной Армии. 30 ноября днем с канонерки К-29 «Генерал Корнилов» были сняты 76-мм пушка обр. 1902 г., 37-мм скорострельная пушка, три пулемета, 240 фугасных снарядов и 10 тысяч патронов. Все это белые перевезли на железнодорожную станцию и погрузили в вагоны, а оставшиеся снаряды утопили в Днепре. С канонерки К-20 «Некрасов» снять две трехдюймовки обр. 1902 г. не удалось, так как она до последней минуты вела бой с наступавшими красными частями. «Болиндер» К-5 в результате собственной стрельбы был поврежден и затонул, а на «болиндере» К-7 команда привела в полную негодностъ его 152-мм пушку Кане. Вагоны с орудиями прицепили к базе нового бронепоезда «Пасынок», а на сам бронепоезд перешли команды канонерок К-29 «Генерал Корнилов», К-6 «Венера» и К-20 «Некрасов». «Пасынок» с базой 1 декабря вышел из Киева.

Однако «Пасынку» и его базе удалось дойти только до Фастова, поскольку далее красная конница захватила железнодорожный полустанок. Бронепоезд и база были брошены, а личному составу далее пришлось отступать пешим порядком.

Сам командующий белой флотилией капитан 2-го ранга Кочетов бежал в эшелоне Отдела заготовления государственных бумаг.

Объявился он лишь 30 ноября 1919 г. в Одессе, когда стал выяснять, куда делся штаб его флотилии.

16 декабря части советской 44-й стрелковой дивизии вошли в Киев. Деморализованные деникинцы оказывали слабое сопротивление. Почти сразу после взятия Киева советское командование занялось ремонтом трофейных судов. Так, белые канонерки К-6 «Богатырь» («Венера») и К-20 «Некрасов» 14 января 1920 г. были переименованы в канонерки «Горячий» и «Громкий». Что же касается красных канонерок «Горячий» (бывший «Трактомиров») и «Громкий» (бывший «Бужин»), то они, согласно отчету командования Днепровской флотилии, были оставлены зимовать на Припяти в селе Юрьевичи, в 12 км ниже Мозыря. На самом же деле военморы их просто бросили на мели. Известный историк и не менее известный советский сказочник С. С. Бережной писал о «Горячем» («Трактомирове»): «25 декабря 1919 г. канонерская лодка разоружена и исключена из списков судов РККА в связи с передачей Киевскому Рупводу». То же написано и о «Громком» («Бужине»). Любопытно, как это представлял себе Сергей Сергеевич? Вот 25 декабря 1919 г. на заснеженную канонерку приезжает специальная комиссия, отряд красноармейцев снимает вооружение и броню, а представители Рупвода проводят осмотр и принимают судно. Понятно, что все это было только на бумаге. Забегая вперед, отметим, что 5 марта 1920 г. «Горячий» («Трактомиров») и «Громкий» («Бужин»), на борт которых так и не поднялись ни военморы, ни рупводовцы, были захвачены наступавшими поляками.

Канонерка белых К-28 «Жозефина» 30 декабря 1919 г. получила название «Головной», а 8 мая 1920 г. была переименована в «Грозовой».

Канонерка К-29 «Генерал Корнилов» (бывший «Санитарный № 1») была переклассифицирована в сторожевое судно и названа Б-IV, а в июле 1920 г. переименована в «Орел».

17 декабря 1919 г. красные заняли Екатеринослав и захватили там зимовавшие остатки Среднеднепровской флотилии.