Читать книгу - "Гибель гигантов - Кен Фоллетт"

Сентябрь — декабрь 1914 года

Фиц проснулся от женских рыданий.

Вначале он решил, что плачет Би. Потом вспомнил, что жена в Лондоне, а сам он в Париже. Женщина рядом с ним — не двадцатитрехлетняя беременная графиня, а девятнадцатилетняя французская официантка с ангельским личиком.

Он приподнялся на локте и взглянул на нее. У француженки были красивые светлые ресницы. Когда опускала взгляд, они были похожи на сложенные крылья бабочки. Сейчас на них дрожали слезинки.

— J’ai peur, — всхлипнула она. — Я боюсь.

Он погладил ее по голове.

— Calme-toi, — сказал он. — Успокойся.

От женщин вроде Жиннет, или Жини, как все ее называли, гораздо легче учиться языку, чем с учителем, подумал Фиц. Жини, да и Жиннет, — странное имя для девушки, скорее всего, по-настоящему ее зовут как-нибудь совсем обыкновенно, положим, Франсуаза.

Утро было ясное, в открытое окно дул теплый ветерок. Фиц не слышал ни канонады, ни топота марширующих ног.

— Париж пока не пал, — пробормотал он обнадеживающе.

Зря он так сказал: она зарыдала с новой силой.

Фиц посмотрел на наручные часы. Половина девятого. Ровно в десять ему нужно быть в гостинице.

— Если немцы войдут в Париж, ты обо мне позаботишься?

— Конечно, chérie,[14]— сказал он, стараясь звучать как можно убедительнее. Конечно, он позаботится — если у него будет на это время.

— А они войдут? — тихо спросила она.

Если бы он знал! Германская армия оказалась в два раза больше, чем это предполагала французская разведка. Она стремительно прошла через северо-восток Франции, побеждая во всех боях. И эта лавина подошла с севера к Парижу, а вот насколько близко, ему предстояло узнать в ближайшие пару часов.

— Кое-кто говорит, что город защищать не будут, — сказала Жини сквозь слезы. — Это правда?

Этого Фиц тоже не знал. Если Париж окажет сопротивление, германская артиллерия его разрушит. Прекрасные здания превратятся в развалины, широкие бульвары будут изрыты воронками, от бистро и магазинов не останется камня на камне. Городу просто необходимо сдаться — чтобы всего этого избежать.

— Может, тебе будет лучше, — сказал он с напускной веселостью. — Будешь спать с толстым прусским генералом, а он станет звать тебя Liebling…[15]

— Не нужен мне прусский генерал! — Ее голос перешел на шепот. — Я люблю тебя.

Может, и любит, подумал он. А может, он для нее — средство вырваться отсюда. Все, кто мог, уезжали из города, но это было непросто сделать. Почти все личные автомобили были реквизированы. В любой момент могли отобрать под военные нужды и поезда, высадив штатских пассажиров в чистом поле. А чтобы доехать в Бордо на такси, требовалось полторы тысячи франков — столько стоил небольшой домик в провинции.

— Может, они и не войдут, — сказал Фиц. — Силы их, похоже, на исходе. Они шли сюда с боями целый месяц. А так не может продолжаться вечно!

Он и сам в какой-то мере верил в то, что говорил. Французы отступали, но ожесточенно сопротивляясь. Солдаты были измотаны, голодны и деморализованы, но почти никто не попал в плен, и потеряно было лишь несколько пушек. Невозмутимый главнокомандующий генерал Жоффр объединил войска союзников и отвел на позиции к юго-востоку от города для переформирования. Он безжалостно уволил из старшего офицерского состава французской армии всех, кто не отвечал его требованиям: двоих командующих армиями, семерых командиров корпусов и дюжину других высших офицеров безжалостно сместили с постов.