Читать книгу - "Восточно-западная улица. Происхождение терминов ГЕНОЦИД и ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА - Филипп Сэндс"

Лемкин же все еще пребывал в Вашингтоне – разочарованный и обозленный аутсайдер, которого умышленно не подпускали к делу. Убедившись, что термин «геноцид» не используется на суде, что его слово остается непроизнесенным, он попытался каким-то образом вернуться в Европу. Он понимал, что лишь он сам сумеет добиться, чтобы о геноциде заговорили, а для этого надо попасть в Нюрнберг. Он жил один, получая в качестве внештатного консультанта американского военного министерства 25 долларов за день работы, с тревогой думал об участи своих родных – известий о них так и не было – и следил за процессом по репортажам и протоколам. Он имел доступ к части материала и обратил внимание на подробности, всплывшие в дневнике Франка. Эти «поденные записи», отмечал он, сохранили «все “официальные” слова и деяния». Порой они читаются «словно скверный голливудский сценарий»^{556}, эти слова высокомерного, жестокого циника, лишенного и жалости, и даже способности оценить размах своих злодеяний. Дневники побудили Лемкина обратить особое внимание на Франка.

Но жизнь его не сводилась лишь к работе и переживаниям. Он много общался – намного активнее, чем Лаутерпахт, – сделался почти что светским львом до такой степени, что «Вашингтон пост» упомянула его в статье о жителях столицы «иностранного происхождения», которых попросили поделиться своим мнением об американских женщинах^{557}. Среди семерых участников опроса доктор Рафаэль Лемкин фигурирует в качестве «ученого», «глубокомысленного польского специалиста по международному праву, автора «Правления стран “оси”…».

Лемкин не упустил своего шанса поговорить об американских женщинах. Этот закоренелый холостяк счел вашингтонских дам «слишком честными, слишком искренними», чтобы привлечь его: им, на его взгляд, не хватало «столь соблазнительной тонкости европейских кокеток». Да, внешне почти все американские женщины привлекательны, поскольку и красота здесь более демократична. Европейские женщины частенько бывают «бесформенны и даже уродливы», подлинную красоту приходится искать в высших сословиях. И еще одно отличие: европейские женщины пускают в ход интеллект, покоряют мужчин, «играя роль интеллектуальных гейш», – американки этого не делают. И все же, заявил он интервьюеру, при всех изъянах американских женщин, он бы охотно «связал себя с одной из них».

Но так и не связал. Когда я попытался расспросить о сердечных тайнах Лемкина Нэнси Эккерли, его принцессу друидов из парка Риверсайд, она припомнила, что, по его словам, у него «не было на семейную жизнь ни времени, ни денег». Несколько недель спустя я получил по почте несколько страниц со стихами Лемкина – всего тридцать стихотворений, которые он показывал Нэнси. По большей части эти стихи относятся к главной работе его жизни и описывают ее туманно и счастливо, но есть немало стихов и о делах сердечных. Ни про одно из них нельзя с уверенностью сказать, что оно обращено к женщине^{558}, зато два безусловно адресованы мужчинам. В «Испуганной любви» звучит вопрос: