Читать книгу - "Киевская Русь - Георгий Вернадский"

Частные контакты военного и торгового характера между русскими, с одной стороны, и поляками, венграми и чехами – с другой, были, по всей видимости, обширными. В некоторых случаях польские военнопленные поселялись в русских городах, в то же время польские купцы были частыми гостями на юге Руси, особенно в Киеве. Одни из киевских городских ворот были известны как Польские ворота, что является указанием на то, что в этой части города жили многочисленные польские поселенцы. Как результат польского вторжения в Киев в одиннадцатом веке (см. Гл. VII, 3), многие выдающиеся киевляне были взяты заложниками в Польшу. Позднее большинство из них было возвращено. Как мы знаем, в то время польский король посвятил в рыцари многих волынских землевладельцев (см. Гл. VII, 3).

Частные взаимоотношения между русскими и поляками, а также между русскими и венграми были особенно оживленными в западных русских землях – в Волыни и Галиции. Не только князья, но и другая знать названных стран имела здесь возможности для встреч.

Что касается князей, то семейные узы между членами царствующих семей Руси, Венгрии, Польши и Чехии были широкими³²⁴. Что касается Венгрии, то четыре венгерских короля в киевский период (Андраш I, Ласло Святой, Коломан и Андраш II) имели русских жен. Стефан III был помолвлен с русской княжной, но по некоторым причинам свадьба не состоялась³²⁵. Что касается венгерских жен у русских князей, известно, что Ростислав Тмутараканский был женат на Ланке, дочери Белы I, а Владимирко из Галича – на дочери Коломана. Таким образом, говоря на грубом коммерческом языке, Русь экспортировала больше невест в Венгрию, нежели импортировала.

В русско-чешских отношениях была противоположная картина. Две из многочисленных жен Владимира Святого были чешским княжнами. В двенадцатом веке у двух русских князей (Святополка, сына Мстислава I, и Ярослава, сына Изяслава II) были чешские жены. Известно, что только одна русская княжна – из Галича – была замужем за чешским князем (Вратиславом из Брно).

Что же касается Польши, то «поставки» невест были более паритетными. Известно, что в киевский период у восьми русских князей были польские жены, а одиннадцать княжон были замужем за поляками. Среди князей было трое киевских (Святополк I, Изяслав I и Мстислав II); среди поляков трое были королями Польши (Казимир I, Болеслав II, Болеслав III) и несколько – краковскими князьями (Болеслав Кудрявый, Мешко Старый, Казимир Справедливый, Лешек Белый).

Многочисленность династических связей сама по себе является красноречивым показателем тесных контактов между русскими и западными славянами и мадьярами. Остается сожалеть, что в большинстве случаев мы мало знаем о жизни русских княжон за границей или же о жизни заграничных невест на Руси. По-видимому, если источники молчат, это означает, что брак был счастливым. Здесь следует упомянуть об одном из несчастливых браков, а именно между Евфимией из Киева и венгерским королем Коломаном³²⁶. Дочь князя Владимира Мономаха, Евфимия принадлежала к одной из лучших русских семей не только по социальному положению, но и с позиций культурных и моральных. Ее бракосочетание с Коломаном состоялось в 1112 г. Коломан, король Венгрии с 1095 г., был значительно старше своей невесты. Его первая жена умерла в 1103 г., оставив ему двух сыновей. После смерти старшего сына он начал всерьез беспокоиться о престолонаследии, в результате чего решил жениться снова. Коломан был талантливым правителем, но человеком жестоким и непривлекательным; по крайней мере, так описывают его венгерские хронисты того времени. Будучи монахами, возможно, они были предубеждены на его счет, поскольку он был равнодушен к монашеству. Во всяком случае, атмосфера при дворе Коломана на протяжении восьми лет после смерти его первой жены вряд ли способствовала тому, чтобы сделать из него идеального супруга. Евфимия, должно быть, была поражена распущенностью двора, постоянными интригами, а более всего – бестактностью самого Коломана. Вскоре она почувствовала, что не сможет переносить эту свою новую жизнь, и вернулась к отцу в Киев. К этому времени она уже была беременной и в Киеве родила сына Бориса.

Король Коломан умер в 1114 г., а его трон унаследовал сын от первого брака Стефан. По смерти последнего трон занял Бела Слепой, сын двоюродного брата Коломана, и при таком стечении обстоятельств Борис предъявил претензии на венгерскую корону, в чем его поддержали поляки. Чтобы подорвать обоснованность его претензий, его венгерские противники распространили историю о том, что он не является сыном Коломана. Согласно этой небылице, Евфимия была неверна королю и Борис был сыном ее любовника. Поскольку в то время, когда она оставила мужа, никто не обвинял ее в супружеской измене и поскольку эта история сначала стала распространяться в период острого политического конфликта, по‐видимому, она просто была клеветой. Однако она сослужила свою службу, поскольку престиж Бориса был подорван и в конце концов это стало препятствием для всеобщего признания его прав на трон.

Евфимия умерла в 1139 г. Карьера ее сына Бориса была полна опасностей. После смерти его деда и покровителя Владимира Мономаха (1125 г.) он был отправлен в Константинополь для завершения образования³²⁷. Поскольку отношения между Византией и Венгрией были напряженными в тот период, император сблизился с ним, желая использовать его как потенциальное орудие византийской дипломатии, и в 1130 г. отдал ему в жены свою двоюродную сестру. В 1131 г. по приказу жены короля Белы Елены было убито шестьдесят восемь венгерских знатных людей, которые могли быть потенциальными сторонниками Бориса, когда те присутствовали на заседании венгерского сейма. На следующий год Борис, при поддержке поляков, а также русских и куманов, вторгся в Венгрию, но его армия была разбита королевскими войсками. Борис стал политическим изгнанником, живя то в Польше, то в Австрии, то в Богемии и тщетно пытаясь поймать удачу, поскольку Венгрия находилась в трудном положении. В 1147 г. ему удалось проникнуть в Венгрию при поддержке австрийских войск, но он снова потерпел поражение. Опасаясь пленения, он спрятался в обозе французского короля Людовика VII, войска которого в это время пересекали Венгрию на пути к Святой земле. Хотя венгерские шпионы и обнаружили его местонахождение, король Людовик отказался выдать его и благополучно доставил в Константинополь, где бесприютный князь снова был взят под защиту византийского императора. Он принял участие в последовавшей затем войне между Византией и Венгрией и был убит в схватке в 1154 г.

3. Наши сведения об отношениях между русскими и балтийскими славянами в киевский период скудны. Тем не менее торговые отношения между Новгородом и городами балтийских славян, вероятно, были достаточно оживленными. Русские купцы часто посещали Волин в одиннадцатом веке, а в двенадцатом веке существовала корпорация новгородских купцов, торговавших с Щецином³²⁸. В «Слове о полку Игореве» среди иностранных певцов при дворе киевского князя Святослава III упоминаются венедицы. Существует соблазн видеть в них жителей Винеты на острове Волин, но представляется более резонным отождествление их с венецианцами. Что касается династических связей, по крайней мере у двух русских князей были померанские жены, а у трех померанских князей – русские жены³²⁹.