Читать книгу - "Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук"

Устремив взгляд на синее небо и белоснежные облака, проплывающие за окнами ее спальни, она шептала: «Пресвятая Дева, дай мне сил действительно стать такой! Ради моего маленького ангела! Чтобы он гордился мной! Чтобы он стал великим королем, как его дед Франциск I, и прославил род Медичи, как его великий прадед Лоренцо Великолепный!»

До появления на свет маленького Генриха она, будучи в самом расцвете сил, чувствовала себя безнадежно непризнанной, бесполезной. Даже в покоях ее детей роль главы семьи играла Диана. Ни детей, ни мужа, ни власти, ни дома, где она была бы полновластной хозяйкой. Даже здесь в Фонтенбло, где появлялись на свет королевские дети, всюду царила Диана: богиня-охотница в сопровождении нимф и собак, с колчаном и луком, на волшебной колеснице взирала на всех со стен, потолков и плафонов. Это ее, королевскую фаворитку, итальянские художники во главе с Приматиччо по воле короля обессмертили на века. Мысли королевы опережали одна другую. Екатерина решила сразу же, как только к ней вернутся силы, создать великолепный двор, блистательный и величественный, пригласить ко двору избранных девиц, самых благоразумных и самого благородного происхождения.

«Мы будем устраивать музыкальные вечера и вечера поэзии, ставить балеты и комедии. Эти празднества явят величие королевской короны, мечтала Екатерина. Мои великие предки всегда занимали почетное место в хоре полубогов – гениальных архитекторов, скульпторов, художников, поэтов и философов. Я и мои дети тоже должны занять достойное место среди выдающихся личностей в истории. Предчувствую, что мой сын Генрих будет самым одаренным среди всех моих детей». Ее размышления прервал неожиданный приход Генриха.

После родов Екатерина была еще очень слаба и по совету лекарей почти все время проводила в постели.

– Как я рада видеть тебя, Анри, – улыбнулась она вошедшему мужу.

Генрих тоже улыбнулся ей краешками губ.

Статный, мощный, широкоплечий, с упрямо сжатыми губами и суровым выражением в глазах он подошел к колыбели, где безмятежно спал маленький Александр Эдуард, и нежно коснулся губами атласной щечки сына.

– Надеюсь, Господь хоть этому ребенку пошлет здоровье! – глухо произнес Генрих.

Думая о своих детях, он постоянно сокрушался: Людовик умер от злокачественной кори, дофин без конца жалуется на боли в голове и ушах, Елизавета часто кашляет, Клод то и дело страдает от болей в суставах, Карлу, едва исполнился год, а он пугает окружающих приступами беспричинной ярости.

Екатерина сразу догадалась, о чем думает муж, склонившись над колыбелью сына. Она сама, тщательно изучив родословную династии Валуа, с ужасом обнаружила, что в роду обычным явлением были гемофилия, туберкулез, золотуха и психозы. Ежедневно и утром, и вечером она молилась за здравие своих детей. Похоже, что маленький Генрих, родившийся крепким и спокойным, здоровье унаследовал от нее и Анри. Как знать!.. Карл тоже появился на свет крепким, но очень беспокойным… С первого дня появления на свет Генриха она приняла решение, что будет следить за его воспитанием сама и постарается уделять сыну, как можно больше своего внимания.

Для младенца, которому была всего неделя от роду, маленький Александр Эдуард, а для нее Генрих, был очень крепок. Но, главное, она ощущала глубокое родство с сыном, чувствовала, что он принадлежит ей и только ей, как плоть и кровь.

– Анри, присядь возле меня! – окликнула она мужа, чтобы отвлечь себя от мрачных мыслей.

Генрих повиновался и сел возле кровати жены.

– Мне было бы интересно узнать, что происходит сейчас в государстве, в мире, – с нежностью глядя на мужа, промолвила Екатерина, – что стоит предпринять, чтобы стало лучше?

– Тебе действительно интересно? – удивился Генрих. – Ты еще не совсем оправилась после родов. Мне не хотелось бы лишний раз волновать тебя.

– Ты напрасно беспокоишься. Этот удивительный малыш одним своим присутствием вливает в меня силы, думаю, что не пройдет и дня, как я уже буду на ногах. Мне хочется все знать, что волнует тебя, мой король? Я ведь не вхожа ни в один из королевских советов…

Она хотела сказать: «…в отличие от Дианы де Пуатье, которая влияет на ход всех важных решений и событий», но сдержалась.

– Ну что ж, – нехотя произнес Генрих, – я хотел сообщить тебе обо всем позже, но раз тебе интересно… Конфликт с императором вынуждает меня принять очередное командование над войсками, на днях я отправлюсь на линию фронта.

– Чем вызвано это решение? – встревожилась Екатерина.

– Протестантские князья Германии, на чьи войска всегда опирался император, отказываются оставаться под гнетом испанцев и римских священников. Они обратились ко мне за помощью, в обмен на которую признают за мной право на три лотарингских епископства – Мец, Туль и Верден.

– И ты отправляешься во главе армии для занятия этих территорий? Но ведь Карл V всегда считал эти владения своими… Не подвергаешь ли ты себя излишней опасности?

– Однако ты хорошо осведомлена! – пришел в изумление Генрих.

– Я всегда стремилась быть твоей верной помощницей, чтобы вовремя предупредить всякие неприятности и затруднения, – скромно промолвила Екатерина.

Она интуитивно почувствовала приближение катастрофы… Почувствовала, что на землю Франции вновь обрушатся кровопролития. Но остановить Генриха она была не в силах. Она почувствовала, что конфликт с императором воодушевил короля и его ближайшее окружение на новые подвиги, и в победе французов на этот раз Генрих не сомневается.

– Под ногами Карла разверзается пропасть. Принц Морис Саксонский и маркграф Альберт Бранденбургский, по приказу императора осаждавшие город Магдебург, теперь желают изгнать императора из Германии, где Карл надеялся однажды водрузить столп верховенства Габсбургов.

– Но ведь император всегда считал Мориса Саксонского своим другом, практически своим сыном? Это был его верный сторожевой пес.

– Вот именно был!.. Я уже заключил договор с курфюрстом Морисом Саксонским. Отступление войскам императора отрезано и к Нидерландам, и к Италии, и к Испании. Одного решающего удара достаточно, чтобы покончить с императором.

Генрих был так воодушевлен, что Екатерина подумала: ее опасения на этот раз напрасны. Воинственный дух короля явно страдал от вынужденного бездействия в условиях мира.

– Я отправляюсь на берега Рейна с многочисленной армией, которая установит французское владычество на этих территориях. Ты не представляешь, как велико стремление французов отправиться в военный поход!.. Многие юноши добровольно покидают родительский кров, чтобы увидеть берега Рейна… Можешь мне поверить, что армия преисполнена доброй воли, и Господь наш поможет мне, как не раз помогал, явив свою милость. Коннетабль, герцог де Гиз, маршал де Сент-Андре и герцогиня де Валентинуа вложили в кампанию личные средства.

Это сообщение насторожило Екатерину. После ухода мужа она долго размышляла над причиной деятельного участия фаворитки в этой нешуточной войне. Уж если Диана де Пуатье рискнула расстаться с деньгами, значит, безусловно, рассчитывает на многократное приумножение вложенных в войну средств.