Читать книгу - "Гражданин Бонапарт - Николай Троицкий"

По данным разных источников, обобщенных в трудах А. Вандаля и А. 3. Манфреда, не только Сьейес, но и вся Директория, а вместе с ней многие министры, генералы и депутаты обоих парламентских советов стали лихорадочно искать какие-либо, вплоть до экзотических, казусных, меры спасения. В ночь с 15 на 16 сентября, через два дня после того как Совет пятисот отказался объявить отечество в опасности, Директория провела экстренное совещание. В нем приняли участие все пять директоров, все (!) министры - от военного до финансов, 10 генералов и 20 депутатов обоих Советов. А. 3. Манфред обнаружил в архиве внешней политики России письмо от 20 сентября 1799 г. из Парижа в Петербург «двух роялистов, пожелавших скрыть свои имена», с информацией об этом совещании. В этом письме говорилось: «Все единодушно пришли к убеждению, что далее невозможно сохранять Республику и что, следовательно, необходимо заняться восстановлением монархии и решением вопроса о монархе. Одни предлагали младшего принца Орлеанского^[1050], другие - испанского инфанта^[1051], третьи - герцога Йоркского^[1052], иные - герцога Брауншвейгского^[1053]. Сьейес, который, как президент Директории, заключал последним, убеждал совещание, что единственный способ достичь мира - это пригласить законного монарха, что могущественный Павел I это всегда бы поддержал без слов^[1054] и что без Людовика XVIII войны и волнения будут бесконечны»^[1055].

В другом сообщении из Парижа в Петербург от 22 сентября 1799 г. говорилось, что «план аббата Сьейеса - посадить на трон герцога Орлеанского»^[1056]. Публикуя эти документы, А. 3. Манфред оговорился: он считал, что к ним «нужно отнестись критически, и трудно установить, какую долю истины они отражают»^[1057]. Но тот факт, что Сьейес и К0 искали оптимальный вариант выхода из кризиса, очевиден. Такой авторитетный и осведомленный современник, как бывший в те дни министром юстиции, а впоследствии - второй консул Франции Жан Жак Режи Камбасерес, прямо свидетельствовал: «Сьейес прислушивался к предложениям, исходившим от герцога Орлеанского; в то время другом и поверенным Сьейеса был Талейран, и переговоры с агентами герцога велись через его посредничество»^[1058]. Комментируя это свидетельство, Вандаль заключает: «Во всех интригах того времени видна рука Талейрана; она служит между ними связующим звеном, примеряет и мешает вместе все комбинации».

Может быть, именно Талейран подсказал Сьейесу, а возможно, они продумали сообща оригинальную идею: учредить во Франции «королевскую власть революционного изделия», которая была бы «из всех реакций наименее реакционной»^[1059]. Так два бывших аббата, по существу, предвосхитили наполеоновскую идею coup d’état 18 брюмера. Впрочем, тогда они еще не рассчитывали на генерала Бонапарта, предпочитая пригласить на трон «революционного изделия» кого-либо из державных особ - как французских, так и чужеземных. Но при этом не исключался изначальный вариант Сьейеса: подбором для «головы» (Директории) сильной, надежной и послушной ему лично «сабли».

После гибели Жубера в качестве таковой Сьейес попытался использовать генерала Моро. К вечеру 13 октября он ждал только что прибывшего из Италии генерала у себя в Люксембургском дворце. «Захватив Моро, тотчас по приезде, пока он не успел еще осмотреть- ся, Сьейес рассчитывал победить его колебания и уговорить его стать во главе переворота», - так описывал их встречу А. Вандаль. Но в тот момент, когда Моро вошел в кабинет президента Директории, Сьейесу принесли сенсационное известие: Бонапарт возвратился из Египта во Францию! Моро тут же воскликнул: «Вот тот, кто вам нужен! Он вам устроит переворот гораздо лучше меня!»^[1060]