Читать книгу - "Карфаген должен быть разрушен - Ричард Майлз"

«Если уж судить по праву да по справедливости, то во всей Африке не сыскать и одного поля, что было бы собственной карфагенской землей. Они ведь пришли издалека и выпросили кусок земли, только чтобы построить город; определяли же размер участка так: разрезали шкуру одного быка на ремни и сколько теми ремнями можно было окружить, столько им земли и дали. И все, кроме Бурсы, первого их поселения, взято не по праву, а силой. Что ж до земли, о которой спор, не могут карфагеняне доказать, ни что принадлежала она им всегда — то есть с тех пор, как захватили они ее во владение, — ни даже сколько-нибудь долгое время. По обстоятельствам отходила эта земля то к ним, то к царю нумидийцев, и овладевал ею всякий раз тот, кто мог осилить другого оружием».

Нумидийцы отчасти были правы: Сципион в 201 году нечетко определил границы земель. Но их исторический аргумент фактически подтверждал права Карфагена на владение торговыми факториями, поскольку, защищая эмпории^[352], он оказался «сильнее оружием». Когда римский сенат поддержал сомнительные притязания Нумидии, уже стало зловеще ясно, как будут развиваться дальнейшие события. Через десять лет, Масинисса, применив такую же агрессивную тактику, захватил плодородную область Туска, принадлежавшую Карфагену. Снова карфагеняне пожаловались на царя в римский сенат, но посольство, отправленное из Рима, лишь усугубило их проблемы, так как оно возглавлялось человеком, ненавидевшим карфагенское государство.

Марк Порций Катон уже достиг возраста 81 года, но не утратил ни политической искушенности, ни упорства, благодаря которому поднялся на вершину римской политической системы — консульства. Он вел аскетический образ жизни, прославился исключительной нравственностью и преследованиями сенаторов, неспособных подняться до таких же нравственных высот. Катон и был главным гонителем Сципиона Африканского. Неприязнь к Карфагену, возможно, возникла во время Второй Пунической войны: ему довелось участвовать в боевых действиях под Капуей, в осаде Тарента и в битве при Метавре в 207 году.

Прибыв в Карфаген в 152 году, римское посольство, возглавлявшееся Катоном, решило оставить область Туска во владении нумидийцев. Возможно, этому способствовало и то, что он увидел в городе. Согласно Плутарху, «город не выглядел бедным и смиренным, каким его хотели видеть римляне»: «Он блистал богатством, был переполнен бодрыми и физически крепкими воинами, всякого рода оружием, военным снаряжением и в немалой степени воодушевлен всем этим». Более того, сельская местность в изобилии обеспечивала питанием разросшееся население города. Римские послы обнаружили и огромные запасы лесоматериалов, вселившие в них опасения, что они, возможно, предназначены для строительства военных кораблей.

Возвратившись в Рим, Катон начал настраивать соответствующим образом сенаторов. Хотя знаменитый афоризм «delenda est Carthago» и был выдуман позже, он действительно заканчивал все свои выступления в сенате призывами к тому, что Карфаген должен быть разрушен. Его главный аргумент заключался в том, что Карфаген не только возродил прежнюю мощь, но и учел и исправил ошибки прошлого. В страстном желании убедить сенаторов Катон не постеснялся прибегнуть к театральным эффектам. Стоя у трибуны, он развернул полы туники и высыпал на пол груду крупных и сочных африканских фиг. Затем Катон сообщил сенату, что сорвал ягоды в Карфагене всего лишь три дня назад, намекая одновременно на благосостояние города и его близость к Риму. Этим театральным жестом он, очевидно, хотел внушить сановникам еще одну ценную мысль: мы-де завладеем несметными дарами природы, если разрушим Карфаген.

Не поддержала воинственные призывы Катона группа сенаторов во главе со Сципионом Назикой, зятем Сципиона Африканского. Они исходили из того, что Рим, сокрушив Карфаген, разрушит и политическое равновесие у себя дома. Если исчезнет угроза, исходящая от главного врага Рима, то простые граждане будут игнорировать сенат и, опьяненные алчностью и вольностью, втянут Рим в безрассудные и опасные авантюры. Диодор так изложил аргументы Сципиона: