Читать книгу - "Русь изначальная - Валентин Иванов"

Автократор… Этот титул базилевсов был впоследствии переведен как самодержец, титул государя единоличного, ни перед кем не ответственного.

Иной раз история слова прослеживается легко при достаточном усердии изыскателей. Неизмеримо труднее восстановить первоначальное понятие, вкладываемое когда-то в сочетание звуков голоса и букв письма. Слово «автор» в древности понималось как творец, начальный образователь, созидатель, а корень «крат» входил в слова, обозначающие силу, твердость духа, терпение, а также и в бытовые понятия: приготовление чего-либо для пищи, для другой цели. Емкий корень, емкое слово широчайшего значения. Вероятно, в сознании современников Юстиниана титул «Автократор» вызывал ощущение значительно сильнейшее, чем Самодержец у подданных русских царей.

Отношения при дворах языческих императоров были достаточно просты. Общение подданных не затруднялось церемониями ни с такими повелителями, как Марк Аврелий или Антонин, императорами, для своего времени вполне человечными, ни со свирепо-суровым солдатом Септимием Севером.

Их христианские преемники, начиная с первого, Константина, отказались от языческой простоты. Тщательными усилиями был создан многотомный Кодекс Церемоний. Его изучали, как легисты – законы. Явились Магистры Церемоний многих степеней, ибо лишь высокие знатоки могли управлять палатийским этикетом. Ритуалы церковные и дворцовые развивались рука об руку. Но роскошь палатийских обрядов подавляла воображение больше, чем торжественность храмовых. Ибо бог правит миром невидимо, а зримо его воля воплощена во Владыке империи.

Папа Лев утверждал: от правильности догмы об ипостасях троицы зависят единство и прочность империи. Кафолическое определение сущности Христа имело значение политическое: в личности Христа не случайно божеское и человеческое соединялось неизменно, непреложно, нераздельно и – неслиянно. Таким образом, и Автократор и Церковь определили свою взаимозависимость с преимуществом для Автократора. Взамен Церковь, как младший союзник и сателлит, обеспечила себе земное оружие.

Опираясь на кафоличество, империя под еретическими догмами умела рассмотреть угрозу для Власти.

Ариане считали, что Христос, лишь подобносущный богу, был сотворен, как деревья, животные, люди. Арий нарушал иерархию.

Несториане видели в Христе простого по рождению человека, который лишь впоследствии присоединил в себе к началу обыденно-плотскому начало божественное. Человечность нищего плебея Христа развивала у подданных самомнение.

Монофизитство охватывало массы монашествующих и дало при Юстиниане мириады строптивых великомучеников. Ведь по учению монофизитов все человеческое начало в Христе растворилось в божественном, как капля в Мировом океане. Это было христианство, доведенное до крайности, в нем для Власти могло не остаться и маленького островка.

И остальные схизмы, менее распространенные, но не менее ядовитые, тоже требовали пристального внимания Автократора. Ибо схизма значит «трещина», и трещина в невидимом теле Церкви вызовет рану в теле империи.

Европейские государства были в той или в иной мере, но наследниками империи. Поэтому все восстания, все революции включали в свои программы требования о реформе Церкви, закончили же совершенным отделением государства от Церкви.

Изощренное, изобретательное титулотворчество составляло часть этикета и обязательное начало обращений к базилевсу и базилиссе и объявлений от их имени. За упущения наказывали. В Палатии даже при разговорах с глазу на глаз имени базилевса предшествовали словесные пышности. Простота речи свидетельствовала о недостатке любви, что могло оказаться чумой для хладнодушного. Христианин был обязан любить и бога и Автократора. Бог есть любовь.

О себе Юстиниан говорил: «Придумывая полезное для подданных, я провожу дни в труде, ночи без сна». Он не преследовал называвших его Айксомейтосом – бессонным.

В пище он был воздержан. Его сверхъестественный образ жизни поддерживался небольшими количествами овощей и фруктов, маленьким кусочком мяса невинного животного – теленка, ягненка. Вину он предпочитал питье из соков груш, яблок или слив. Утоляя жажду, базилевс сохранял ясность мысли. Тем более он не искал забвенья. Манихеи клеветали, что души загубленных не дают ему спать. Базилевс был безгрешен, ибо непокорные, мятежные, препятствующие его намерениям подданные тем самым впадали в грех самоубийства, базилевс же, лишая таких земной жизни, выполнял волю творца.

Но спал он действительно меньше других людей.

Повара, любовь которых к базилевсу была проверена и подтверждена, врачи, изощренные в искусстве распознавать яды, охраняли плоть Божественного от темных происков людей и от слепых случайностей Судьбы.

Любя движение, Юстиниан знал свой Палатий во всех мелочах. Он умел встречать зарю на крепостной стене сзади дворца Ормизды. Приглашая сановников, он на прогулках выслушивал доклады, решал. Иногда, сопровождаемый епископом из какой-либо дальней провинции, базилевс, беседуя о делах веры, для объяснения тайн Логоса[32] находил красноречиво-убедительные образы в явлениях неба и моря, в листве и в формах деревьев, в чашечке цветка со шмелем, испачканным желтой пыльцой.