Читать книгу - "Реквием - Робин Янг"

— Ты видел мое войско, Кемпбелл?

А вот твердость в голосе звучала прежняя. Уилл даже ощутил в тоне короля свойственные тому насмешливые нотки.

— Его трудно было не заметить, — ответил он и получил тумак от гвардейца за дерзость.

— Пойдешь назад, посмотри еще, — проскрипел король, блеснув покрасневшими глазами. — Ведь это последнее, что ты увидишь. Завтра я поступлю с тобой так же, как и с ублюдком Уоллесом. А когда твои внутренности еще будут дымиться в огне, я поведу мое войско в Шотландию и… — Эдуарда сразил приступ кашля. Один из гвардейцев двинулся к нему, но король его остановил, подняв дрожащую руку. Он отхаркался в тряпицу, вздохнул и зафиксировал взгляд водянистых глаз на Уилле. — Предатель Брюс и его банда оборванцев горько пожалеют о дне, когда вздумали подняться против меня. Шотландских воинов стащат с коней и втопчут в поле, они будут гибнуть сотнями, нет, тысячами! Истреблены будут и их сыновья и дочери, а на месте грязных шотландских лачуг встанут величественные английские города. Твоя родня, Кемпбелл, разделит их судьбу. — Эдуард подался вперед. — Я хочу, чтобы ты знал это, прежде чем я тебя казню. Я хочу, чтобы ты знал, как они будут страдать за твое предательство. Я хочу, чтобы ты…

Эдуард продолжал говорить, но Уилл больше ничего не слышал. Лицо деспота дергалось, с его серых губ слетала слюна, он источал сверхчеловеческую ненависть, горькую и черную как смола. А на Уилла вдруг снизошло озарение. Он неожиданно осознал — несмотря на все сопровождавшие его в жизни невзгоды и трагедии, он не потерял душу. Вот она — Уилл чувствовал внутри себя, как она пылает перед исходящим злобой Эдуардом. Как ни сильна в нем его жажда отмщения, он не позволил ей отравить себя.

Тираду Эдуарда оборвал жестокий приступ кашля, и слуги тут же ринулись к постели со свежими платками.

— Завтра, Кемпбелл! — прохрипел он присвистом. — Завтра!

Уилл вышел на шатра, ошеломленный снизошедшим на него откровением. Вдохнул вечерний воздух, пропитанный ароматом трав, и, понукаемый гвардейцами, направился обратно к свою клеть.

Лагерь спал. Воины отдыхали, набираясь сил перед предстоящей битвой. Рассыпанные по небу мерцающие звезды казались зеркальным отражением тлеющих костров. Отмахнувшись от вопросов товарищей-узников, Уилл опустился на колени и склонил голову в молитве. Он просил Господа помочь своей дочери, чтобы она наконец поняла — отец никогда от нее не отказывался, молился, чтобы она пошла к Саймону и чтобы тот помог ей сбежать от Филиппа. Он просил Господа дать прозрение Гуго, а Клименту сил и мужества, просил сохранить жизнь Роберу, а Жака де Моле отвратить от Крестового похода. Закончив, Уилл лег на теплую траву и закрыл глаза. Предстоящее его страшило, но он знал: боль рано или поздно прекратится и уступит место блаженству.

Завтра он снова увидит своих отца и мать. Обнимется с Эвраром, Хасаном и Илайей, пожмет руки Калавуну и Овейну. Завтра он наконец соединится с Элвин. Он встретится с ними со всеми, неся мир в своем сердце, сознавая, что он шел верным путем.

Однако пришло утро, но никто не явился вести его на казнь. Медленно ползло время, воины в лагере пробудились, поели, занялись своими делами. Постепенно спокойствие, какое ночью удалось приобрести Уиллу, улетучилось. Он хотел, чтобы все поскорее закончилось. Ожидание становилось мучительным. Но прошел день, за ним следующий, небо опять из золотистого стало темно-синим, а за ним не приходили. Шотландцев тоже не выводили на допросы, а стражники, бросавшие им еду, угрюмо молчали. В лагере больше не пели песен у костров, не слышалось веселых возгласов и смеха. А Уилл все ждал.

Утром на четвертый день над равниной прошла гроза. Уилл сидел промокший до нитки, облизывая с губ капли дождя, когда в лагере все пришло в движение. Он подполз к стенке клети и увидел, как несколько групп воинов вышли под ливень. Струи громко стучали по их щитам и шлемам. Вскоре воины начали покидать лагерь. Некоторые с опущенными головами, другие, казалось, с облегчением, но вряд ли они отправлялись на битву. В отдалении Уилл разглядел огромную толпу, собравшуюся у королевского шатра.

Наконец, когда гроза переместилась на север, а воины двинулись сплошным потоком, причем все взяли курс на юг, к клети приблизился воин, одетый проще, чем королевские гвардейцы. Он открыл дверцу и мотнул головой.

— Уходите.

Шотландцы ошеломленно переглянулись и быстро выползли из клети.

Воин направился прочь.

— Кто повелел нас выпустить? — крикнул ему вслед Уилл.

Тот оглянулся.

— Новый король.

Уиллу стало трудно дышать.

— Эдуард умер?

— Да, король отошел сегодня утром, — угрюмо ответил воин. — Корону надел его сын, наследник. Он повелел выпустить всех пленных, а войску возвращаться. Новый король не пожелал вести войну, задуманную его отцом.

Воин скрылся, а Уилл упал на колени в мокрую траву и долго наблюдал, как английское войско медленно двигается по равнине. Наконец, заставив себя подняться на ноги, он с трудом взошел на невысокий холм вдалеке от красного шатра, где по-прежнему застыла толпа. Достигнув вершины, Уилл увидел впереди болотистые берега в устье реки, над которой вздымались омытые золотистым светом горы Дамфрис. Там, за горами, были его родные. Только что случилось чудо — Господь подарил ему возможность продолжать жить. Так почему бы не провести остаток своих дней среди близких — Изенды, Дэвида, Маргарет, Элис, рыжеволосой красавицы Кристин? Соблазн огромный! Но колебался он недолго, прежде чем повернуть на юг, оставив позади окутанную пеленой летнего дождя Шотландию.