Читать книгу - "Предвестники викингов. Северная Европа в I-VIII веках - Александр Хлевов"

Бронзовый век Севера был чрезвычайно ярок и впечатляющ. Блестящие образцы высококачественных бронзовых изделий не имеют аналогий в других регионах континента и представляют собой результат самостоятельного и творческого совершенствования как технологии производства, так и художественной культуры. Вещи этой эпохи по праву считаются вершинами, мастерства, свидетельствующими о наличии в Скандинавии и Ютландии устойчивого очага культурогенеза, очага, который унаследовал творческий потенциал от пассионарных предшественников и не угас в дальнейшем. Характерно, что бронзовый век на Севере продолжается еще довольно долго после того, как в Центральной Европе наступает эпоха железа (65; 70). Этому способствовала как устоявшаяся и достигшая совершенства совокупность технологий, так и определенная географическая изоляция Северной Европы. Это последнее обстоятельство представляется чрезвычайно важным и устойчиво действующим фактором. Отсутствие прямой внешней угрозы приводило к тому, что главным и основным полем конкуренции являлась сравнительно однородная среда постоянных обитателей региона. Сложилось довольно устойчивое равновесие — индекс межплеменной розни и столкновений, судя по всему, не превышал среднего показателя для идентичной среды, не отягощенной внешней агрессией. Равновесие не создавало стимулов для революционного рывка в области металлургии — перехода к производству железа, а относительно скудная окружающая среда открывала простор для эволюционного совершенствования и создавала потребность в нем. Все это привело к изощрению бронзолитейного производства и его относительной консервации с достижением соответствующих высот — как в области технологий, так и в сфере дизайна. Тщательно нанесенный тончайший орнамент дополнялся на некоторых бронзовых изделиях покрытием золотом, а также инкрустацией неметаллическими вставками — из пасты, янтаря и пр.

Среди наиболее характерных предметов, связываемых с ранними этапами бронзового века Севера, — многочисленные топоры, в том числе характерные топоры-молоты с массивным утолщенным обухом, имеющим плоскую ударную платформу. Нельзя исключить связь этого или подобного ему типа вооружения с генерированием мифологического образа главного атрибута аса Тора — молота Мьелльнир. Несмотря на некоторое отличие в формах от Мьелльнира, представленного в иконографии амулетов эпохи викингов, этот вид оружия бронзового века является типологически наиболее близким к тому, которым пользуется в мифологической традиции «губитель великанов».

В III периоде бронзового века Севера, примерно в XIII–XII вв. до н. э., появляются, а затем весьма широко распространяются, бронзовые трубы — «луры», несомненно являвшиеся составным элементом культовых практик, которые, впрочем, на той стадии общественного развития трудно отличать от социальных ритуалов. Во всяком случае, эти духовые инструменты, представляющие собой подлинные произведения искусства, почти наверняка входили органической составной частью в сценографию неких традиционных общественных мероприятий, выступая либо как ритуальный музыкальный инструмент, либо как часть репрезентативного набора символов представителей племенной власти.

На протяжении всего периода бронзы на Севере лидирующую роль в орнаментальной номенклатуре играет спираль. Лишь в середине бронзового века ее роль несколько снижается, спиральные орнаменты временно почти исчезают из обращения (65; 75) (157; 7–9); однако вскоре настает ее подлинный расцвет, когда спираль безусловно доминирует, становясь важнейшим элементом декора. Кстати, в контексте северного происхождения, по меньшей мере, важной составной части будущих кельтов, становится вполне объяснимым длительное переживание на Севере многих черт кельтской культуры, в частности, орнаментов и форм украшений и орудий, позволяющее порой рассматривать Северную Европу как наиболее отсталую зону кельтской культурной общности. Один из важных этноопределяющих кельтских символов — спиральный орнамент — возникает в бронзовом веке в качестве неотъемлемой и важнейшей части северной, скандинавской орнаментальной системы. Если рассматривать германцев как наследников культуры кельтов, а Ютландию — как периферийный участок кельтского ареала, то консервация здесь спиральных узоров действительно выглядит как малопонятный пережиток. Однако если оценивать Север как источник культурной традиции, то спираль становится не занесенным сюда элементом, а неотъемлемой принадлежностью именно северного набора символов, существующим здесь совершенно независимо от центрально-европейских процессов культурогенеза.

Чрезвычайно характерной частью культуры Севера бронзового века являются наскальные изображения, в ряду которых широко представлены многочисленные корабли, воины с оружием и сцены хозяйственной жизни — охоты, пахоты, выпаса скота, повозок с характерными колесами на четырех спицах и т. д. Представлены и культовые символы: солнечные диски, спирали, свастики и др. Характерно, что ареалом распространения этих изображений является Центральная и Северная Скандинавия — в силу того, что именно здесь имеются пригодные для подобных изображений скальные рельефы, в отличие от преимущественно равнинной Ютландии. Причем более ранние, неолитические, изображения географически связаны с еще более северными областями Скандинавского полуострова.

Отличительная сторона культуры Севера этого времени — высокоразвитые культы, важной составляющей которых были приношения богам в виде как обычных, так и специально изготовленных вотивных предметов: оружия, украшений, драгоценной посуды, скульптурных групп малой пластики и т. д. В частности, распространенной формой жертвоприношения было утопление предметов в болотах, в результате чего здесь, в особенности в Дании и прилегающих областях Шлезвига, весьма обильны находки такого рода. Часто предметы отличаются гипертрофированными и явно непрактичными формами, как секиры из Скегеторпа с лезвиями около 40 см длиной, что явственно свидетельствует об их целенаправленном изготовлении непосредственно в интересах культа. Характерным, судя по всему, для индоевропейцев вообще является обычай изготовления моделей культовых повозок, Обнаруженные в скандинавской зоне — в Швеции и Дании — повозки, такие как находка из Трундхольма, находят отклик, в частности, в кельтском материале, происходящем из гальштатских погребений. Вероятно, в одних случаях эти повозки ассоциировались с солярным или селенарным культом (169) (204) (170), в других были отражением культов антропоморфных божеств (116; 38). Сходная практика жертвоприношений в болотах устойчиво удерживалась в соответствующих по ландшафтным характеристикам регионах Севера Европы вплоть до начала новой эры и, возможно, продолжала существовать в меньших масштабах и позднее.