Читать книгу - "Панк-Рок. Устная история - Джон Робб"

Я был одним из людей, побывавших на фестивале на острове Уайт, видел Who и Джими Хендрикса. В три ночи, когда вышла Джоан Баез, я сел на автобус до Лондона.^[21]

Брайан Джеймс:

Хиппи-движение пришло внезапно. Мне оно вообще не нравилось! Единственной английской группой, которая меня торкала, были более рок-н-ролльные Pink Fairies. Они носили кожаные куртки и плевали на все. Они ломали забор на фестивале на острове Уайт, пытаясь попасть туда бесплатно. Я там был и ушел с главного фестиваля, потому что знал о том, что Pink Fairies организовали собственный, альтернативный тент вниз по дороге. Я специально пришел туда, чтобы послушать Pink Fairies, Hawkwind и остальную тусу с Ноттинг Хилла.

Мик Джонс:

В Лондоне многое происходило. Было стойкое ощущение, что мы находимся в центре всего этого. Для нас все было экзотикой: мы были молодыми ребятами, и, видя, как одеваются Stones, пытались им подражать, одеваясь в «вареные» футболки и шарфы странных цветов!

Я передвигался по Лондону сам по себе с очень молодого возраста. Лет в шесть-семь я начал ходить в кино. Я покупал «Ред Ровер» и ездил по Лондону.^[22] На меня никто не давил, как, например, давили на моих друзей их родители.

Я начал ходить на концерты, когда мне было двенадцать лет. Первыми концертами для меня стали бесплатные выступления в Гайд-парке: Nice и Pretty Things. Было еще несколько до того, как там сыграли Stones.^[23] Я бывал повсюду, чтобы посмотреть на выступления групп — это было тогда главным в моей жизни.

Кэптен Сенсибл (The Damned: бас и лидер-гитара, также соло: вокал):

Я рос в «Коста дель Кройдон». Мне всегда хотелось стать байкером. Я считал, что у Стива Марриотта великолепный голос, однако у меня была проблема со Small Faces все мои школьные годы. Из-за того, что мне хотелось иметь мотоцикл и кожаную куртку с нашивками на спине, мне приходилось притворяться, что я слушаю Эдди Кокрана и все такое подобное, когда я разговаривал со своими приятелями-байкерами, хотя мне нравились Who и Small Faces.

Я был вполне вменяемым, пока не услышал «See Emily Play».^[24] Я четко помню, как однажды шел в школу, слушая Тони Блэкберна по утреннему шоу, — у меня был маленький транзистор. Помню, я опаздывал в то утро и слушал приемник, прижав его плотно к уху. И тут эта невероятная психоделия, прекрасная мелодия, абсолютная английская песня! Я сел на чей-то забор, наплевав на то, что опаздываю и на предстоящее наказание. Я был пронзен этим звуком. Эта песня произвела на меня глубокое впечатление и навсегда изменила мою жизнь. В тот момент я понял, что математика и черчение не для меня. После этого я вернулся домой и стал доставать своих родителей, чтобы они купили мне гитару.

То, что случилось с Pink Floyd, — трагедия. Мне почти стыдно признавать, что они мне нравились, однако, когда у руля стоял Сид Барретт, это была абсолютно другая группа, в отличие от того, кем они стали потом. Никакого неуважения к агентам по продаже недвижимости — когда-нибудь, возможно, мне придется иметь с ними дело — но они стали роком для агентов по продаже недвижимости. Сид Барретт никогда не выглядел как банковский менеджер! Если бы ты зашел к Сиду на чашку чая, то это могло бы изменить твою жизнь!

Мик Джонс:

Я ходил на многие концерты. У меня не было какого-либо предубеждения вообще. Если уже выступала какая-то группа, то этого было достаточно — мы ходили в Раундхаус на большое событие под названием Implosion — Hawkwind, много других андеграундных групп. Это был 1970 год. Еще мы ходили в Марки, послушать Blodwyn Pig, такие вот вещи.

Это было потрясающе. Я помню, насколько там было громко, и когда на следующий день шел в школу, в ушах у меня звенело. Я ничего не слышал. Теперь я глухой и на голову больной!

Наверное, я был крутым пацаном, однако себя таким не считал. Был еще один парнишка, тусовавшийся там же, его звали Ник Лэйрд-Клоус, сформировавший потом группу Dream Academy. Он был дружком Джефа Декстера. Примерно моего возраста, и мы пересекались в те времена в Раундхаусе, потому что Джеф Декстер был там одним из диджеев. Другим был Энди Данкли. Они крутили андеграундные и привезенные из Штатов пластинки. В Лондоне было несколько музыкальных магазинов, особенно на Беруик-стрит, где они могли покупать импортные пластинки и можно было достать новую музыку из Америки.

Мои волосы были очень длинными, настолько, что в школе на меня постоянно наезжали: «Постригись!» Они отрастали и отрастали, и в том возрасте тебе было наплевать на все. Меня долгое время знали как Мелкого Мика. Я тусовался со старшими ребятами, и они не понимали, что этот маленький пацан здесь делает. Я был абсолютным, законченным хиппи. У меня были длинные волосы, и я танцевал, как идиот, и все такое прочее. Это было так здорово!

Тони Джеймс (London SS, Chelsea, Generation X, Sigue Sigue Sputnik: бас-гитара):

Я слегка слетел с катушек, когда присоединился к группе, исполняющей только номера Mahavishnu Orchestra.^[25] Я понял, что играю 13/8. Самым большим моим увлечением того времени было прослушивание радио-шоу Джона Пила, где можно было услышать East Of Eden, Family, Blodwyn Pig — всю классику английского андеграунда того времени. Мик Джонс любил такую же музыку. Он знает все группы. Я его спрашиваю, мол, как насчет Blodwyn Pig? А он: «Отлично! Джек Ланкастер, два саксофона одновременно». Мы оба из одной и той же эры.^[26]