Читать книгу - "Сапфо - Игорь Суриков"

Итак, «исходит от нас и вражда, и война…». Женщину воспринимали как неизбежное зло. Не случайно известный миф о Пандоре, рассказанный Гесиодом, гласил: именно через женщину в мир пришли все беды и несчастья (Гесиод. Теогония. 570 слл.). Виновницей величайшего бедствия — Троянской войны — тоже была женщина (Елена). В V веке до н. э. бытовала точка зрения, согласно которой весь многовековой конфликт между миром Запада и миром Востока начался из-за серии похищений женщин (из Финикии была увезена Европа, из Колхиды — Медея, из Спарты — пресловутая Елена и т. д.)^[32]. Эта точка зрения отразилась в самом начале труда Геродота; «отец истории» при этом резонерски замечает: «Ясно ведь, что женщин не похитили бы, если бы те сами того не хотели» (Геродот. История. I. 4).

* * *

Самая известная из «женских» комедий Аристофана — «Женщины в народном собрании» (или «Законодательницы»), поставленная в 392 году до н. э. По сюжету этой пьесы описывается следующий утопический проект: в один прекрасный день афинские женщины решают, что их мужья плохо управляют государством и что им самим необходимо взять власть в свои руки. Переодевшись мужчинами, подвязав искусственные бороды, они приходят в народное собрание, составляют большинство при голосовании и выносят решение: «Бразды правления предоставить женщинам» (Аристофан. Женщины в народном собрании. 430). Придя таким образом к власти, афинянки вводят в полисе полный коммунизм — с обобществлением всего имущества, отменой частной собственности и семьи.

Как правило, в названном произведении Аристофана видят отражение каких-то реально выдвигавшихся в Афинах на рубеже V–IV веков до н. э. программ радикального переустройства общества^[33]. Однако это первое впечатление обманчиво. «Женщины в народном собрании» — не утопия и даже не антиутопия. Афинская комедия V века до н. э. — это мир карнавальный^[34], мир, «вывернутый наизнанку». В ней изображались сказочно-фантастические ситуации, заведомо невозможные в реальности и даже немыслимые; в этом-то и заключался комизм данного жанра, здесь лежит соль аристофановского юмора.

Комедиографы показывали в своих пьесах то, чего не может быть. Один из героев Аристофана летит на небо к богам, оседлав гигантского навозного жука (комедия «Мир»); другой становится царем птиц и основывает город между небом и землей, на облаках (комедия «Птицы»); третий заключает сепаратный мир со Спартой и наслаждается благами мирной жизни в то время, как все его сограждане воюют (комедия «Ахарняне»)…

И комедия «Женщины в народном собрании» — не исключение. Переход власти в полисе к женщинам точно так же входил для греков в категорию абсолютно невозможного, как полет на жуке или постройка птичьего города. Уже сама идея, что такое может случиться, вызывала у зрителей только дружный смех. По данным комедии можно составить представление как раз о том, чего в греческом мире не было. И эта идея могла родиться только в воображении автора; зрители, хохотавшие над аристофановскими шутками, не допускали даже и возможности, чтобы в реальной жизни женщины получили хотя бы какую-то долю в управлении государством. Тем, кто пытается найти в «Женщинах в народном собрании» отголоски действительно предлагавшихся проектов по вовлечению гражданок в политическую жизнь, следовало бы чаще вспоминать о пресловутом жуке. Ибо при подобном подходе и по поводу комедии «Мир» с тем же успехом можно утверждать, что в Афинах рассматривались идеи о разведении этих полезных животных с целью использования их в качестве транспортного средства.

Итак, повторим и подчеркнем: для жителя античной Греции женщины в политике — это нечто из той же серии, что и полет на жуке.

Были ли женщины исключены из всех сфер общественной жизни в греческом полисе? Это очевидным образом неверно, поскольку они принимали вполне активное участие в такой важнейшей форме этой общественной жизни, как религия^[35]. Празднества в честь различных божеств, шествия, жертвоприношения — во всех этих проявлениях религиозного культа мы вполне встречаем женщин наряду с мужчинами. Но с важной оговоркой: по большей части в роли пассивных участниц, скорее даже зрительниц.