Читать книгу - "С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги - Николай Коротков"

Дом Лукояна Деева, в котором размещался штаб белочехов

В 1924 г. в Верхних Таволгах была школа 1-й ступени, 11 маслобойных заведений, 54 скорняжных и овчинных, прочих – 10. Имелось три частных торговых лавки. Количество пашни – 400 десятин, в том числе под посевом – 300,3 десятины^[5].

Связь с Невьянском осуществлялась с помощью кольцевой почты, связывавшей Невьянск, Быньги, деревни Верхние и Нижние Таволги^[6].

С образованием в 1924 г. Невьянского района обе деревни объединились в один Нижнетаволгинский сельский совет (Верхние и Нижние Таволги, Ларионова заимка, Колмогорова заимка). На его территории проживало 1873 человека. Из 426 хозяйств 306 занимались земледелием^[7].

В 1926 г. в Верхних Таволгах имелись: школа 1-й ступени, телефон. Невьянск, Верхние и Нижние Таволги связывала трактовая дорога^[8]. Среди промыслов, имеющих большое значение в экономике района, среди прочих выделялся овчинно-шубный в Верхних Таволгах (занято 208 человек, изготовлявших полушубки, тулупы, рукавицы).

В 1920-х гг. в Верхних Таволгах было организовано кредитное товарищество (организатор – Назаров Тимофей Иванович). Члены его занимались переработкой сырья – овчин – в своих мастерских. Шили тулупы, полушубки. Готовый товар сдавали государству. Через некоторое время товарищество распалось. Часть его членов вступила в колхоз «Авангард», а другая часть объединилась в артель «Новый путь». Первым председателем артели был Феоктист Ягжин. Артель занималась переработкой шерсти, катанием валенок, кошмы и пр., а также распиловкой леса на тёс. В 1928-29 гг. производством полушубков и тулупов в Верхних Таволгах занимались 148 человек, в Нижних – 17; почти все они были объединены в кооператив^[9].

Таволожское сельскохозяйственное кредитное товарищество в 1919 г. установило оборудование на электростанции, которой пользовались 127 дворов^[10]. Один нефтяной двигатель мощностью 12 л. с. давал постоянный ток напряжением 110В (по состоянию на 14 марта 1924 г. – 100 В). Мощность электростанции была 30 кВт (при потребности 45 кВт в 1924 г.). Электростанцией в 1924 г. было выработано электроэнергии 22680 кВт/ч.

В 1930-е гг. на территории Нижнетаволгинского сельсовета было организовано три колхоза: «13-й юбилей РККА» (Н. Таволги), «Авангард» (В. Таволги), «Боевик» (Сербишино). В колхозе «13-й юбилей РККА» выращивали хлеб, разводили свиней, кур, кроликов; имелась молочно-товарная ферма.

Век двадцатый и начало двадцать первого сказались на поселении губительно. Жестокий удар по деревенским жителям нанесли Первая мировая и последовавшая за ней Гражданская войны. Затем – коллективизация и репрессии 30-х годов, индустриализация, потребовавшая множество человеческих ресурсов, ну и, конечно, Великая Отечественная Война, выкосившая мужское население. С 20-х годов прошлого века количество селян стало резко снижаться: если в 1924 году проживало 909 человек в 193 дворах, то по переписи 1926 г. их количество уменьшилось до 758 в 171 дворе (все русские).

«Военный коммунизм» и продразвёрстка со своими репрессиями, период НЭПа, индустриализация, коллективизация, голодомор 30-х годов, а затем массовые политические репрессии 37-38 годов обескровили деревни. Создание «Торгсинов» довело сельчан до окончательной нищеты. Первоначально магазины «Торгсин» (торговля с иностранцами) предназначались для того, чтобы торгуя с иностранцами пополнить Госказну валютой. Только где было взять иностранцев, когда им въезд в Россию был запрещён? Эти магазины стали доступными и для соотечественников. Искусственно созданный голод заставлял тащить из семьи в созданные магазины всё мало-мальски ценное (кольца, серьги и другое злато-серебро) и менять там на хлеб. В Верхних Таволгах магазин «Торгсин» находился в деревянном помещении рядом с фельдшерским пунктом. Последствия же войн (Финская, Великая Отечественная) вычерпали из деревни трудовые ресурсы.

Да и мирная жизнь после ВОВ, как ни странно, привела к сокращению численности селян – а причины тому были следующие: естественная смертность и отток молодёжи в город. И это понятно, ведь послевоенное восстановление и развитие промышленности страны требовало рабочих рук, городская жизнь манила молодёжь, ветераны и труженики тыла от перенесённых тягот и ран раньше положенного срока уходили в мир иной – и жителей становилось всё меньше и меньше. За полвека сельчан убавилось почти в 2 раза: к 1975 г. их было всего 382 человека, в 1978 г. – 346, в 1980 г. – 340. Поистине сокрушающими для деревни явились развал советского строя и социалистического хозяйства, последовавшие за этим «реформы» и постсоветская разруха. Буквально за десять последних лет родная деревня практически опустела, разделив судьбу тысяч и тысяч поселений, на которых веками держалась Россия, и которые были не только источником людских и материальных ресурсов, но и духовной опорой для народа.

По переписи 2002 года в деревне насчитывалось уже только 204 человека, к 2006 году – 180, а по данным последней (2010 года) переписи осталось всего 142 жителя. Сейчас, по подсчётам автора, в деревне проживает не более 60 человек из коренных таволжан. Вот такая демографическая «русская горка» была определена судьбой для милой сторонушки. Да и только ли по Божьей воле это произошло? Ведь основано и строилось всё руками и упорством людскими, ведомыми стремлением наших предков наладить счастливую жизнь если не для себя, то для наследников своих. Также и вина за разорение её лежит на людях, на нас – потомках тех, чьи идеалы мы не смогли сохранить, и в погоне за материальным благополучием забыли о Беловодье, ставшим символом веками лелеемой предками-староверами мечты об истинном, духовном, счастье. Мне, как и моим землякам, пришлось стать свидетелем увядания Верхних Таволог, и сейчас у многих из нас очень тревожно на душе: выстоит ли родная деревня, или канет в историю, как сотни других уральских деревень и сёл.