Читать книгу - "Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века - Геннадий Седов"

ПЕТЕРБУРГ. «В ночь на 2 июля, в 3 часа, скончался от паралича сердца на руках у жены известный писатель Антон Чехов, в Германии, в Баденвейлере. Певец хмурых людей, сумеречных настроений, больного волей человечества, Чехов сошел в могилу, оставив яркий след в русской литературе. Может быть, со времен Гоголя не было в русской литературе писателя, который подобным талантом изображал бы пошлость современного общества. Отсутствие сильных влечений, бурных страстей, более или менее ясных идеалов в жизни того поколения, которое впервые наблюдал Чехов, отразилось в его очерках и рассказах в серых тонах, вялых чувствах, неопределенных исканиях, бесцельных метаниях. Мелкие чувства, ежедневная пошлость, бессмысленность существования — таковы обычные свойства его персонажей. В первый период деятельности Чехова эта пошлость смешила его, но потом она все сильнее и сильнее начала угнетать его, давить своей огромной массой, безжизненностью, отсутствием радостных и отрадных перспектив. В этой обычной, мелкой, пошлой жизни исчезали высокие помыслы, мельчали и тратились на пустяки силы, появлялись хмурые люди, недовольные, ноющие, но бессильные стряхнуть себя опутывающую их пошлость».

«Правительственный вестник»[2]:

ПЕТЕРБУРГ. «Ее Величество Государыня Императрица Александра Федоровна разрешилась от бремени Сыном Наследником Цесаревичем и Великим Князем, нареченным при святой молитве Алексеем, 30 июля сего года в 1 час 15 мин. пополудни в Петергофе. Подписал министр Императорского Двора генерал-адъютант барон Фредерикс».

«Высочайший Манифест.

«Божиею Милостью Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем верным Нашим подданным:

В 30-й день сего июля Любезнейшая Супруга Наша, Государыня Императрица Александра Федоровна благополучно разрешилась от бремени рождением Нам Сына, нареченного АЛЕКСЕЕМ.

Приемля сие радостное событие, как знаменование благодати Божией на Нас и Империю Нашу изливаемой, возносим вместе с верными Нашими подданными горячие молитвы ко Всевышнему о благополучном возрастании и преуспеянии Нашего Первородного Сына, призываемого быть Наследником Богом врученной Нам Державы и великого Нашего служения.

Манифестом от 28 июня 1899 года призвали Мы Любезного Брата Нашего Великого Князя Михаила Александровича к наследованию Нам до рождения у Нас Сына. Отныне в силу основных Государственных Законов Империи Сыну Нашему Алексею принадлежит высокое звание и титул Брата Наследника Цесаревича со всеми сопряженными с ним правами.

Дан в Петергофе, в 30-й день июля в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четвертое, Царствование же Нашего в десятое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

«НИКОЛАЙ».

«Гражданин»:

МОСКВА. «Радостная весть о рождении Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича к вечеру сделалась известна всей Москве.

Газетные прибавления с известием этим брались нарасхват, читались с восторгом. На улицах, у киосков, на бульварах — толпа чтение телеграмм добровольцами-чтецами встречала радостными кликами «ура!»

На скачках публика потребовала исполнения гимна и покрыла его восторженным «ура!» Гимн был повторен три раза. Вечером в Сокольниках — на симфоническом концерте публика потребовала гимна, повторенного три раза при восторженном «ура!», такие же радостные патриотические манифестации происходили в театре «Эрмитаж» и в саду «Аквариум» — на открытой сцене».

ПЕТЕРБУРГ. «Сегодня, в третьем часу дня, Петербург пережил торжественную минуту. Вдруг началась пальба с Петропавловской крепости. Все, на улицах и в домах, стали с напряженным вниманием прислушиваться. Когда раздался первый выстрел, везде остановилась работа, все превратилось в миг ожидания: будет ли сто второй выстрел, раздался сто второй. Сын!.. Сын!.. — пронесся во многих местах радостный крик, многие перекрестились искренно, и столь же искренно много, много лиц просияло радостью. Священная торжественность этой минуты усиливается в представлении каждого русского еще тем, что кроме мирного салюта с Петропавловской крепости Порфирородного Младенца встречает боевой грохот орудий там, на Дальнем Востоке. И при зареве боевых огней, под гром пушек, под стоны страдальцев и умирающих русских героев-воинов, этот рождающийся первый Царский Сын дает созданной Им вокруг Своей колыбели радости святой смысл ободрения в скорби и надежды на конец ужасам!»[3]