Читать книгу - "Королева мести - Джоан Швейгарт"

Эдеко сложил руки и улыбнулся. Разум мой еще не окреп, но пока Эдеко рассказывал мне эту историю, я осознала, что она означает. Я потянулась за рукой Эдеко — тот пребывал в хорошем расположении духа и не стал противиться — и перевернула ладонью вверх. Я увидела ожоги.

— А что случилось с охранником, который заглянул в эту хижину, когда я поведала тебе настоящую историю появления меча? — спросила я.

— Бедняга случайно погиб, — ответил Эдеко.

Я отпустила его руку.

— Я готов сжечь себя заживо, если того пожелает Аттила, — прошептал он и стал внимательно вглядываться в мои глаза, будто бы искал в них реакции на свои слова. Поскольку я не проявила никаких эмоций, Эдеко решил, что я их тщательно скрываю.

— Я знаю, ты в ужасе, — громко воскликнул он. — Понимаю, этот франк значил для тебя очень многое. Но самые важные детали соответствуют правде. Меч действительно создан богами. И нашел он дорогу к Аттиле именно потому, что он избран.

— Это так, — заставила я себя произнести. — Только бог, создавший этот меч, был гаутом, а не гунном!

Теперь, когда он заставил меня принять вызов, Эдеко расслабился.

— Бог гаутов, бог гуннов, бог римлян… Да какая между ними разница!

— Разве у гуннов есть боги? Никогда бы не подумала.

Эдеко наклонился вперед.

— У гуннов не было богов до появления меча войны. А теперь он у них есть, и Аттила — его земное воплощение.

— Земное воплощение? Ты хочешь сказать, что Аттила считает себя богом во плоти человека?

— Да, в некотором роде. — Эдеко задумался, — Или, скорее, как римский бог, христианский, про которого сказано, что он послал сына на землю проповедовать свое слово.

— И что же это за бог? — спросила я.

Эдеко рассмеялся и глянул в сторону входа, будто хотел удостовериться, что нас никто не подслушивает.

— Я сам мало о нем знаю, кроме того, что его сын был слаб и, находясь на земле, не стал противиться, когда народ решил его убить. — Он снова засмеялся. — Теперь я понимаю, что ошибся, сравнивая с ним Аттилу. Во всяком случае, это большая удача, что Аттила верит, будто меч войны создан богами и послан лично ему.

— Почему?

— Как почему? Иначе он бы давно приказал тебя убить. А так он верит, что боги не зря избрали тебя для того, чтобы принести ему меч. И пока он не поймет, в чем смысл их выбора, ты будешь в безопасности. Ты у нас одна из самых уважаемых пленниц. Других — а их множество — содержат в восточной части города. Их морят голодом и постоянно бьют. Мало того, Ильдико, если бы ты не совершила ошибку, рассказав мне о мече войны, то жила бы в шелковом шатре во дворе Аттилы и стала одной из его жен.

— Почему же это ошибка?

Эдеко от души рассмеялся.

— Неужели ты и вправду думала, что Аттила повторит твой рассказ об обретении меча перед своей многочисленной армией? Конечно, этот меч — нечто удивительное. И все, кто его видел, ощущали его притягательную силу. Но… Ты действительно надеялась, что Аттила поведает, как получил меч от безродной гаутки, которая украла его у бургундов, похитивших его у франка?! А то г забрал меч у дракона, который выкрал его у богов? Аттила с тем же успехом мог назвать его даром от римлян, женщина!

— Римляне постоянно присылают ему дары, ты сам мне об этом говорил…

— Да, но не те дары, которые обладают силой, способной победить римлян.

— Понятно, — сказала я, все еще недоумевая.

— Видишь ли, Ильдико, — продолжил Эдеко, — когда ты все это мне рассказывала, то ясно дала понять, что ни за что на свете не допустишь, чтобы твоего франка лишили славы. А мы ведь не можем позволить себе такую роскошь, как две версии одной легенды?

Я покачала головой.

— Тогда передай Аттиле, что я готова на сделку. Пусть говорит о мече все, что считает нужным, но он должен отпустить меня.

— Аттила не станет так рисковать. У него великие планы на меч, подаренный ему богами…

— Это я подарила ему меч.

Эдеко рассмеялся и погрозил пальцем.

— Вот видишь! Ты все еще упорствуешь!

— Я только хотела сказать…

Его лицо неожиданно стало жестким.

— Я знаю, что ты хотела сказать.

— Но ты должен сообщить ему… — стала умолять я.

— Я ничего не буду говорить Аттиле. — Эдеко встал.

К ужасу своему я поняла, что гораздо больше расстроена тем, что он уходит, нежели появлением новой легенды о том, как Аттила обрел меч войны. Визит Эдеко с новостью о выдумке Аттилы стал первым событием за долгое время. До этого моя жизнь состояла из трапез, звуков шагов охраны и забытья, урывками подаренного мне сном, поэтому я больше не понимала, когда заканчивался один день и начинался другой.

— Останься, пожалуйста, — попросила я.

Эдеко посмотрел на меня сверху вниз. На его лице расцвела улыбка, и он снова сел. Я же отвернулась, потому что мне стало стыдно: я умоляла врага о снисхождении. Но потом вспомнила, что пришла в Паннонию для того, чтобы обмануть врага именно таким образом. Я так долго жила в одиночестве и темноте, что эта мысль застала меня врасплох. Но я заставила себя сосредоточиться и быстро придумала, чем объяснить необходимость нашей беседы.

— Скажи, а эту легенду будут петь во дворце Аттилы вместе со всеми остальными? — спросила я.

— Петь? Как это? — Эдеко выглядел раздраженным.

Я была потрясена.

— Неужели гунны не поют о своих предках? О войнах, в которых они сражались? О своем пути, о преодолении преград, с самого начала начал?

Эдеко пожал плечами.

— У нас есть лишь одна песня — восхваление Аттилы.

— Я подумала о других народах… — начала я.

— Гунны были кочевниками, пока не пришли в Паннонию, — перебил меня Эдеко. — Кому интересно слушать песню об этом?

— Что ты, Эдеко! — воскликнула я. — Гунны многого себя лишают! Послушать песни о предках, которые поются в твою честь… Мой брат Гуннар… — Я успела оборвать себя на полуслове, пристально посмотрев на Эдеко. Тот кивнул, глядя перед собой почти отсутствующим взглядом. Потом улыбнулся.

— Правда, Гуннар не был мне настоящим братом, — торопливо продолжила я. — Мои родные братья мертвы, как я тебе и рассказывала. Я их почти не помню… Гуннар так хорошо пел о том, как гауты пришли в свои земли с севера! Он — сын предводителя племени, в котором я прожила дольше всего. Кем же они были? Вандалами? Аланами? О, боги, я уже и не помню!

Эдеко взмахом руки приказал мне замолчать. Я заметила хитрую улыбку на его лице.

— Не можешь вспомнить название племени, Ильдико? Удивительно, что ты помнишь мужчину, но забыла, из какого рода он происходит. Кроме того, наверняка ты была очень близка с этим Гуннаром, раз назвала его братом.