Читать книгу - "Аз есмь царь. История самозванства в России - Клаудио Ингерфлом"

Поиск великих предков был для европейских аристократов и монархов общим явлением, что не исключало местных особенностей. Царский титул должен был, с одной стороны, символизировать равенство великого князя с германским императором, а с другой – полный суверенитет Московского государства. В соответствии с представлениями той эпохи подобная легитимность зависела от степени благородства и древности княжеского рода. Чтобы стать королем, нужно было быть человеком королевских кровей. Чтобы стать «королем королей» – императором или царем, – нужно было вдобавок быть коронованным представителем какого-нибудь легитимного органа: на католическом Западе таковым являлся папа, на православном Востоке – константинопольский патриарх. Что касается суверенитета государства, то его обоснование покоилось прежде всего на древности происхождения и преемственности институтов. Прошлое выступало на передний план.

Для того чтобы доказать древность своего рода, московские государи объявили о династическом правопреемстве, связывавшем их с киевскими князьями, что позволяло также притязать на Киев, Чернигов и прочие земли, еще не подчинявшиеся Москве. Отстаивать эту концепцию было, впрочем, небезопасно, поскольку еще в XV веке воспитатель детей польского короля Казимира IV Ян Длугош выдвинул идею о том, что Киев основан польским князем: если Москва считала себя правопреемницей Киева, Польша могла предъявить права на Москву. Мало того, в Литве придумали легенду, согласно которой основателем литовского королевства и литовской династии был некий Полемон, наместник императора Нерона. После того как поляки стали претендовать на старшинство, а литовцы – на римское происхождение, московским князьям как потомкам князей киевских оставалось только признать себя подданными польских и литовских правителей… Неслучайно именно в конце XV века в Московии на повестке дня оказываются вопросы о титуле византийского императора и связях с императорским Римом. Сохранился целый ряд текстов того времени, сочиненных на актуальную тему: «Сказание о Вавилонском царстве», «Повесть о белом клобуке», «Степенная книга». Наиболее полно официальная версия изложена в «Сказании о князьях Владимирских», сочинении первой половины XVI века. В этих текстах обосновывались официальная родословная московских государей и происхождение их власти. Императору Августу придумывают мифического родственника, Пруса, которому он якобы даровал земли в бассейне Вислы, то есть современную Пруссию. Впоследствии к Рюрику, «потомку Пруса» в четырнадцатом колене, прибыло посольство от новгородцев с просьбой занять место их недавно скончавшегося правителя. От Рюрика пошла династия Рюриковичей, которые правили сначала в Киеве, затем во Владимире и, наконец, в Москве. Иван III в конце XV века провозгласил себя прямым потомком – через Рюрика – римских императоров, позднее то же сделали Василий III и Иван IV, внук Ивана III. Эти мистификации давали обоснование посягательствам Руси на балтийские земли, и им была уготована долгая жизнь. В 1672 году, стремясь упрочить легитимность своего титула, царь Алексей Романов в послании папе римскому ссылался на свое римское происхождение. В 1727 году о нем снова вспомнили во время коронации императора Петра II.

В «Сказании о князьях Владимирских» утверждается, что военное превосходство Киевской Руси вынудило византийского императора Константина IX Мономаха отправить к Владимиру Всеволодовичу Мономаху мирное посольство с подарками, в числе которых была и императорская корона, дававшая ему право с того самого момента именоваться «царем, венчанным Богом», причем это право распространялось на всех его потомков, занимавших русский трон.

В реальности, однако, все обстояло иначе. Князь Рюрик (IX век), по всей видимости, происходил из варягов, восточной ветви викингов. Ничто не указывает на его родство с киевскими великими князьями, а следовательно, и с московским царствующим домом XV века. Что касается «византийского венца», то в действительности его изготовили в XIV веке в Центральной Азии и впервые использовали только во время коронации 1498 года. Киевские князья и правда с конца X века носили византийскую корону, но, в соответствии с византийской доктриной, она символизировала зависимость принявшего ее государства от империи. Поэтому можно допустить, что Владимир Мономах получил корону от Алексея I Комнина (годы правления 1081–1118), но, принимая ее, он лишь признал над собой власть византийского императора.