Читать книгу - "Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции - Сесил Рот"

Конечно, евреи не всегда безропотно подчинялись предъявляемым требованиям. В мае 1512 года власти потребовали у них огромную сумму в 10 тысяч дукатов, и они наотрез отказались платить. Семерых представителей общины, в том числе Ансельмо дель Банко, посадили в тюрьму до ноября следующего года в надежде склонить их к благоразумию. Как обычно, победила грубая сила, и евреи дали то, что от них требовали. Однако вскоре после освобождения Ансельмо и его коллега Авраам распорядились публично объявить от своего имени на Риальто, что они предлагают своим соплеменникам прекратить все дела из-за непомерных выплат, к которым их принуждают. Возможно, они не собирались всерьез осуществлять свою угрозу, и все же она напомнила властям о неизбежном исходе политики вымогательства. Судя по всему, угроза отчасти возымела действие, поскольку требования, предъявляемые к евреям, немного ослабели. Кроме того, в 1515 году из-за насущных финансовых потребностей государства евреи получили возможность расширить сферу своей деятельности. Против того, чтобы они торговали новыми товарами, выступали не только местные купцы, но и ремесленники; они воспринимали это как посягательство на прерогативы христиан. Однако в обмен на заем в размере 5 тысяч дукатов евреям официально разрешили открыть девять лавок для торговли подержанными вещами. Разрешение выдавалось сроком на три года. В следующем году, после выплаты 100 дукатов и займа в размере еще 400 дукатов, им разрешили открыть еще одну, десятую лавку. Все они располагались в торговом центре города, на мосту Риальто.

В течение того периода антиеврейские настроения нарастали. Говорили, что евреи проникали в город под ложными предлогами, что официально их никогда не допускали в Венецию и что они не имеют права там оставаться после того, как непосредственная угроза на материке миновала. Вопреки законам Венецианской республики, они даже учреждали в городе синагоги, где регулярно проводились публичные богослужения. Проповедники со своих кафедр обвиняли евреев в невзгодах государства и постоянных военных тяготах.

На Пасхальной неделе евреев видели по всему городу, особенно в приходах Святого Кассиано, Святого Агостино, Святого Павла и Святой Марии, тогда как раньше в дни главных христианских праздников они не осмеливались появляться в Венеции. Некоторые евреи-врачи постепенно забирали в свои руки медицинскую практику и привлекали к себе много внимания. В 1515 году на пасхальном богослужении фра Джованни Мария д’Ареццо произнес проповедь, направленную против евреев. Он призывал конфисковать все их имущество. Власти, со своей стороны, понимали, что евреи пригодятся государству в случае войны. Однако все больше представителей власти считали, что евреев нужно по крайней мере отделить от остального населения. Такие предложения поступали уже не раз, но их пока не воплощали в жизнь.

Начало было положено 22 апреля 1515 года, после выступления Цорци Эмо на собрании Pregadi^[9]. Цорци Эмо предложил переселить всех евреев на Джудекку – остров, где, по слухам, уже несколько веков назад обосновались еврейские купцы, выходцы из Леванта. Ансельмо дель Банко и другие банкиры немедленно отправились к Savi и от лица своих единоверцев высказались против такого предложения. По их словам, жить на Джудекке, где стоят казармы для войск наемников, слишком опасно; и, если уж необходимо куда-то переселяться, евреи предпочитают жить на Мурано. То был ловкий ход, поскольку остров Мурано тогда считался садом Венеции и славился не только производством стекла, но и роскошными виллами, которые строились там для патрициев в большом количестве. На время предложение отложили.

Однако на следующий год – как обычно в Пасхальную неделю – вопрос возник снова. На заседании Коллегии, которое проводили 20 марта, Закария Дольфин, один из Savi, высказал недовольство существующим положением евреев в городе. Он предложил изолировать их от христиан. Для переселения он предложил квартал в приходе Святого Джироламо на севере города, где располагалась Новая литейная мастерская (Ghetto Nuovo). Квартал представлял собой остров, со всех сторон окруженный каналами. Он напоминал крепость. Если обнести остров стеной, построить подъемные мосты и по ночам патрулировать его на лодках – естественно, за счет самих евреев, – место идеально подошло бы для такой цели. Дож и отдельные члены Совета встретили предложение с энтузиазмом. Владельцы домов в отведенном евреям месте также были не против, хотя жильцы не выражали особого желания куда-то переезжать. Послали за Ансельмо дель Банко и другими известными представителями еврейской общины. Их проинформировали о намерениях властей. Они резко возражали против такого предложения, утверждая, что жить в том квартале опасно. В настоящее время они могут рассчитывать на благородство христиан, среди которых проживают, а также на охранников Риальто, способных их защитить в случае необходимости. На новом месте они окажутся в полной изоляции, а в случае опасности никто не убережет их от погромов. Более того, совсем недавно Совет обещал, что в нынешнем к ним отношении не будет никаких перемен. Поверив этому обещанию, strazzaiuoli (получившие официальное разрешение старьевщики) потратили крупные суммы на обустройство своих лавок на Риальто, и теперь им придется начинать все с нуля. Многие евреи скорее покинут Венецию, чем подчинятся новому приказу, что выльется в большие убытки для государственной казны. Пострадает и сам Ансельмо: он выступал гарантом своим единоверцам, которые должны были выплатить некоторые суммы в виде налогов. Делегаты считали, что единственное приемлемое решение заключается в том, чтобы подождать, пока вернутся венецианские территории на материке. Тогда беженцы смогут вернуться в свои дома – за исключением Местре, еще лежащего в развалинах.

После ухода еврейской депутации вопрос стали обсуждать снова. Общее мнение не изменилось. Дольфин, автор замысла, проявил больше пыла, чем раньше; он предложил представить вопрос на сенате как можно скорее, чтобы сенат принял определенное решение. 29 марта предложение Дольфина и Франческо Брагадина представили сенаторам. На первом слушании законопроект приняли 113 голосами против 48 и одном воздержавшемся, а на финальном слушании его приняли 130 голосами против 44 при 8 воздержавшихся. Таким образом, проект обрел силу закона. 1 апреля о нововведении публично объявили на Риальто и на других городских мостах, особенно в тех кварталах, где проживали евреи. Закон вступал в силу всего через десять дней. Когда, сразу после того, члены Синьории посетили службу в соборе Святого Марка, священник публично поздравил их с мудрым и поистине религиозным решением.