Читать книгу - "Волшебные миры Хаяо Миядзаки - Сюзан Нейпир"

Как и большинство маленьких японцев в поствоенное время, Миядзаки обожал мангу Тэдзуки Осаму, художника и аниматора, чье влияние на популярную культуру превзойдет только его собственное, и только после того, как он сможет преодолеть подавляющее влияние мастера на свое раннее творчество. Хотя Миядзаки никогда не терял любви к литературе, к старшим классам он полностью погрузился в чтение и рисование манги.

Его любовь к чтению, искусству и фантастическим приключениям подстегивала растущая потребность убежать от домашних трудностей. Когда мать заболела туберкулезом, попала в больницу, а затем осталась прикована к постели дома, детство мальчика фактически закончилось. Из-за недееспособности матери мальчикам – всего их было четверо – пришлось заботиться о себе самим. Миядзаки с сильным негодованием вспоминает о том, как ему пришлось стать «хорошим ребенком» и взять на себя готовку и стирку^[48].

Чтение и рисование давали ему творческую реализацию и помогали избежать ужаса, который он испытывал при возвращении в дом, казавшийся ему всё более пустым. Одна горничная сменялась другой, а те, кто продержался хоть какое-то время, не питали к Хаяо никакой симпатии, и он вспоминает, как постоянно «воевал» с прислугой^[49]. «Я всегда чувствовал необходимость извиняться за свое существование, – признается он в одном интервью много лет спустя. – У меня не осталось приятных воспоминаний из детства – до поступления в университет я чувствовал только унижение… и я работал, чтобы всё забыть, и почти забыл»^[50].

Глубокая связь Миядзаки с потерянным детством – одна из самых сильных в его жизни как рассказчика – лежит в основе богатых детских образов. В ранних работах мы видим чудесные фантастические миры и удивительно реалистичных юных персонажей, а в третьем фильме, любимом всеми «Тоторо», искусно сочетаются фантазии о побеге от реальности и болезненные переживания его собственного детства.

Картину «Мой сосед Тоторо» мы более подробно обсудим позднее, а сейчас важно отметить предположение критика Хикару Хосоэ о том, что в ней Миядзаки спроецировал себя самого на двух сестер, главных героинь^[51]. Отношения режиссера с братом Аратой можно увидеть в искренних эмоциях младшей сестренки Мэй и ее зависимости от старшей сестры Сацуки. Именно Мэй первая встречается с лесным духом Тоторо, который утешает их и помогает им. Общительная и деятельная Сацуки в некотором смысле соотносится с Аратой и также служит примером «хорошего ребенка», как Миядзаки называл сам себя. Десятилетняя Сацуки берет на себя семейные обязанности во время болезни матери.