Читать книгу - "Неприкаянная. Жизнь Мэрилин Монро - Адам Бревер"

Она собирается выбраться на уик-энд к озеру Тахо. Только и всего.

Сидя в гостиной – одна рука сжимает ручку чемодана, другая лежит на косметичке, – она ждет, когда за ней заедут и отвезут на машине в аэропорт. Мебели в комнате немного – лишь небольшой, с кожаным верхом, журнальный столик, длинная итальянская скамья, она же и тахта, заслонка перед никогда не растапливавшимся камином да две складные скамьи, которые в лучах едва пробивающегося сквозь занавески солнечного света кажутся какими-то костлявыми и неказистыми. Тем не менее деревянный пол сияет – чуть раньше ее домработница Юнис натерла его до блеска, после чего перешла в спальню, где застилает сейчас постель. Закончив в спальне, Юнис отнесет в кухню грязные стаканы и тарелки, а перед уходом обязательно приоткроет в спальне окно – ровно настолько, чтобы впустить в комнату немного свежего воздуха.

Ей уже не терпится поскорее уехать. Приглашая ее в «Cal Nova Lodge», свой отель на озере, Фрэнк сказал, что иногда нужно куда-нибудь выбираться, и с этим трудно было поспорить. Он обещал о ней позаботиться. Защитить от этих клоунов от киноиндустрии, которые донимали ее из-за съемок последнего фильма. Фрэнк присмотрит за ней и никаких условий выставлять не станет; он, наверно, единственный человек на земле, который может предоставить ей подобное убежище и которому можно довериться. Никакой прессы. Никаких студий. Никаких забот. Только ее обычный домик. И озеро, которое всегда приносит покой и умиротворенность.

Быстро (для полной уверенности) она проверяет все, что помогла собрать Юнис, – от одежды и косметики до ее таблеток. Но прежде чем еще раз пройтись мысленно по списку, она думает о том, что оставлено, что не возьмешь с собой. Не так уж и много. Дом почти не обставлен; купленная (по большей части в Мексике) мебель все еще стоит на поддонах в упаковочном пластике. К тому же в каждую из комнат приобреталось лишь самое необходимое, тот минимум, которого достаточно, чтобы сделать их функциональными. Она представляет, как когда-нибудь, в будущем, заезжий антрополог пройдется по дому, чтобы понять, какой жизнью она жила, и, найдя только осколки, сможет выдвинуть лишь невнятные предположения относительно некоей промежуточной культуры…

Бросив взгляд на часы, она встает и подходит к окну. Раздвигает шторы и смотрит вниз, на подъездную дорожку. На фоне ярко-зеленых кустарников и залитых солнцем пальм гостиная выглядит еще более мрачной. И оттого – еще более пустой. Как же ей хочется поскорее отсюда убраться!

Она окликает Юнис, спрашивает, не знает ли та, когда должна прибыть машина.

– Разве она уже не должна быть здесь?

– Должна вот-вот прибыть, – отвечает Юнис. Голос ее эхом разносится по всему дому, вместе с дребезжанием посуды, которую она уносит в кухню. – Время дня такое, что водитель может задержаться.

– Это меня и беспокоит. Так я и до аэропорта никогда не доберусь. На Сепульведа сейчас, должно быть, жуткие пробки!

Юнис выходит из кухни и останавливается в конце холла. Сняв «кошачьи» очки, протирает линзы передником.

– Это частный самолет. Мистер Синатра не допустит, чтобы он улетел без вас.

– Знаю, – отвечает она, и в голосе проскальзывают дребезжащие нотки. – Знаю. Просто…

– Все будет в порядке, – говорит Юнис. – Не стоит так волноваться.

Она снова надевает очки, и те ярко вспыхивают в темном коридоре. Юнис возвращается в кухню, повторяя на удивление твердым тоном, что тревожиться не следует.

Как же ей хочется поскорее оказаться на озере Тахо, подальше от всех этих драм и систем, утверждающих и поддерживающих ее существование в ипостаси Мэрилин Монро! Ей не терпится запереться в уютном домике, и пусть все ее тревоги испарятся над озером. Она знает, как можно ненадолго исчезнуть. Всю жизнь этим занималась. Нужно лишь правильно выбрать момент. Ведь есть определенные силы, которые только и ждут, чтобы нанести удар. И когда ты чувствуешь, что они на подходе, когда ты готова к прыжку, важно прямо перед столкновением, словно присутствуя при своей собственной, личной теории большого взрыва, оказаться в единственно верном месте.

В этом нет ничего сложного. По сути, все очень просто.