Читать книгу - "Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит"

– Ребенком? – задумчиво переспросила Дахут. – Я и забыла, что когда-то была ребенком.

Де Керадель ничего не ответил. Она подождала немного, затем спокойно спросила:

– Значит, ты просишь крови моего любовника? Что ж – ты ее не получишь.

Раздался грохот, будто упало кресло. Я слегка отодвинул занавеску и выглянул наружу. Де Керадель стоял во главе стола, глядя на Дахут. Но он не походил на де Кераделя, которого я знал, ни лицом, ни телом. Его глаза не были бледно-голубыми… они были черными, и его седые волосы казались черными, а тело будто стало больше… Его длинные руки вытянулись, и пальцы, венчавшиеся когтями, вцепились в Дахут.

Она бросила что-то на стол между ними. Я не разглядел, что это было, но оно стремительной сверкающей волной ринулось к нему. Де Керадель отпрянул, замер, дрожа, и глаза его снова стали голубыми, хотя и налитыми кровью, и тело его съежилось.

– Осторожнее, отец! Ты еще не сидишь рядом с… Его… троном. А я все еще дочь моря, отец. Осторожнее!

Позади я услышал шаги. Ко мне подошел дворецкий с пустым взглядом. Он принялся опускаться на колени – но в этот момент его взгляд прояснился. Он ринулся ко мне, открывая рот, чтобы закричать. Прежде чем ему это удалось, мои руки вцепились в его горло, впиваясь большими пальцами в трахею, а мое колено ударило его в пах. С силой, которой я раньше никогда не обладал, я поднял его за шею над полом. Он обхватил меня ногами, а я упер свою голову ему в подбородок и толкнул. Раздался хруст, и тело дворецкого обмякло. Я отнес его в коридор и тихо положил на пол. Наша борьба была бесшумна. Его глаза, вновь пустые, смотрели на меня. Я обыскал тело. На его поясе я обнаружил ножны с длинным изогнутым ножом, острым как бритва.

Теперь я был вооружен. Я спрятал тело под диван, вернулся к гостиной и снова выглянул из-за занавески. Комната была пуста, Дахут и де Керадель ушли.

Я отступил за портьеру. Теперь мне было понятно, чего боялись призраки старого дома. Я понял, что это были за толчки, что за удары.

Пещера жертвоприношений была разрушена. Она послужила своей цели. Как там сказал де Керадель? Он «уничтожил нищих», и теперь у него было достаточно крови для последней жертвы. «Как Он мощною стопою гроздья гнева разметал»^[36] – вспомнилось мне.

Не такой уж и неуместной показалась она мне теперь. Де Керадель соорудил винный пресс для кровавого пойла Собирателя. В нем должна была оказаться и моя кровь, но Дахут не позволила этого!

Я не чувствовал благодарности. Она была пауком, думающим, что муха увязла в ее паутине, и лишь противостояла попытке другого паука отобрать у нее добычу. Вот и все. Но муха уже высвободилась из паутины, и в том не было ее заслуги. Хотя моя ярость по отношению к де Кераделю росла, я не чувствовал, чтобы убывала ненависть к Дахут. Тем не менее то, что я услышал, меняло мои планы мести. Все прояснилось. Тени ошибались. Дахут не должна умереть раньше отца. У меня был план получше… План владыки Карнака, который, как думала Дахут, погиб от ее рук. Этот план стал советом мне – ибо именно он помог тому, другому мне давным-давно, в древнем Исе.

Я поднялся по ступенькам. Дверь в мою комнату была открыта. Я безрассудно включил свет. И увидел Дахут, стоявшую между мной и моей кроватью.

Она улыбалась – но в ее глазах не было улыбки. Она подошла ко мне. Я выхватил нож и направил острие в ее сторону. Дахут остановилась и рассмеялась – хотя в ее глазах не было веселья.

– Ты так неуловим, любимый, – сказала она. – У тебя просто талант к исчезновениям.

– Ты уже говорила это, Дахут. И… – Я коснулся своего лица. – Даже оставила мне напоминание.

Ее глаза увлажнились, и по щекам покатились слезы.

– Ты многое должен простить мне… Но и мне многое предстоит простить тебе, Алан.

Что ж, это было правдой.

«Берегись… Берегись Дахут…»

– Где ты взял нож, Алан?

Этот вопрос будто вернул мне рассудок.

– У одного из твоих людей, – ответил я. – Я убил его.

– И ты убьешь меня, если я подойду ближе?

– Почему бы и нет, Дахут? Ты отправила меня тенью в край теней. Я выучил урок.

– Что за урок, Алан?

– Я должен быть безжалостен.

– Но я не безжалостна, Алан, иначе тебя бы здесь не было.

– Я знаю, что ты лжешь, Дахут. Не ты освободила меня.

– Я не имела этого в виду… – сказала Дахут. – И я не лгу… И я… хочу испытать твою решимость, Алан.

Она медленно подходила ко мне. Я держал нож наготове.

– Убей меня, если хочешь, – сказала Дахут. – Я не особенно люблю жизнь. Я люблю лишь тебя. Если не любишь меня, убей меня.

Она подошла так близко, что острие ножа коснулось ее груди.

– Давай же – покончи с этим, – сказала она.

Моя рука опустилась.

– Я не могу убить тебя, Дахут!

Ее глаза, ее лицо осветились нежностью – но за этой нежностью я видел торжество. Дахут положила руки мне на плечи и коснулась губами отметин от кнута на моем лице.

– Этим поцелуем я прощаю… – говорила она. – И этим я прощаю… И этим я прощаю… А теперь поцелуй меня, Алан, и этим поцелуем покажи, что прощаешь меня.

Я поцеловал ее, но не сказал, что прощаю. Я не простил.

Я разжал пальцы, позволив ножу упасть. Дахут дрожала в моих руках. Она прижалась ко мне и прошептала:

– Скажи это… скажи это…

Я оттолкнул ее, рассмеявшись.

– Почему ты так жаждешь прощения, Дахут? Чего ты так боишься, что хочешь моего прощения, прежде чем твой отец убьет меня?

– Откуда ты знаешь, что он хочет убить тебя? – спросила она.

– Я слышал, как он сказал это, когда не так давно столь очаровательным образом требовал у тебя моей крови. Торговался с тобой за меня. Обещал тебе замену, которая будет куда более удовлетворительной… – Я вновь рассмеялся. – Неужели необходимо мое прощение, чтобы Собиратель воплотился в моем теле?

– Если ты слышал это… – сбивчиво ответила она, – то должен знать, что я не отдам тебя ему.

– Этого я не знаю, – солгал я. – Именно тогда твой слуга вынудил меня убить его. Когда я смог продолжить… На самом деле, когда я вернулся, чтобы перерезать твоему отцу горло, прежде чем он перережет мое… вас уже не было. Полагаю, сделка состоялась. Отец и дочь вновь объединились и отправились готовить пищу – меня, Дахут, – для свадебного пира. И пира погребального. Два в одном, Дахут!

Она вздрогнула, будто моя насмешка причинила ей боль.

– Я не заключала никаких сделок. – Ее голос прозвучал сдавленно. – Я не позволю ему забрать тебя.