Читать книгу - "Месть нибелунгов - Торстен Деви"

На этот раз его не донимали видения и странные существа не попадались на пути. Ему казалось, что он отдаляется от Иггдрасила, и в какой-то момент перед ним появились горы, которые он запомнил благодаря своему предыдущему видению. Правильный ли это путь? Здесь ли прячутся демоны, похитившие Ксандрию? Пригнувшись, Зигфрид старался двигаться тихо и внимательно осматривался по сторонам.

Гора, испещренная отверстиями нор, походила на сыр, а черные существа, суетившиеся в этих норах, напоминали огромных муравьев. Некоторые из них несли в зубах куски мяса, другие мочились и опорожнялись там, где стояли. Они явно не были единым племенем, ибо слишком злобно относились друг к другу. Так, многие демоны охраняли вход в свои норы, и, если кто-то приближался, они свирепо шипели и швырялись грязью. Эти примитивные и отвратительные существа были неудавшимися творениями Одина, которых он отбросил в сторону, подальше от себя.

Зигфрид наблюдал за ними, но при этом его напряженный взгляд искал Ксандрию. Он больше не жаждал великой битвы, и спасение королевы было бы для него достаточной наградой.

Но битва, которой он не искал, нашла его быстрее, чем ему бы хотелось.

Послышался визг: один из демонов обнаружил принца. Прежде чем Зигфрид успел приготовиться к схватке, его окружило множество таких же тварей. Они были больше и сильнее, чем существа из его видений, которых он победил несколько часов назад. Неудивительно — в этих видениях ему была уготована славная победа.

В реальности, похоже, все будет не так легко.

Зигфрид решил, что приблизился к своей цели и теперь должен идти прямым путем. Он предоставил эту битву Нотунгу, и меч его предков с благодарностью принял свою судьбу. Он превратился в серебряный звон, пожиравший все, что встречалось на его пути. Он стал серпом, снимавшим урожай демонов и гасивший свет в их глазах. Из этого могла бы родиться легенда: честный бой, благородная месть, поединок с посланцами самих богов. Зигфрид был один против многих, одна истина против тысяч обманов. Но как шторм не может уничтожить морскую скалу, так и Зигфрид твердо стоял на влажной земле Утгарда, не сгибаясь перед напором врага и не опуская свой меч.

Демоны не стремились к честному бою и не пытались поразить противника в открытом соперничестве. Они прыгали на воина с деревьев, выныривали из-под земли, собирались в кучу, чтобы дружно наброситься на Зигфрида. Но какие бы приемы они ни использовали, какие бы слабые места ни выискивали, меч всегда был быстрее, и ни одна тварь даже не успевала пожалеть о совершенной ошибке. Демонов, цеплявшихся за его руки, Зигфрид стряхивал на землю, отгоняя их, как надоедливых мух, а некоторым чудищам голыми руками ломал шею, так что те замертво падали на землю. Он поворачивался вокруг своей оси с вытянутым в руках Нотунгом, и кровь многих демонов капала с его меча. Он хватал этих мерзких существ за волосы и бил их черепами о скалы. В его кулак кто-то впился зубами, но он сломал ему позвоночник о колено, и демон с визгом упал на землю. Зигфрид убивал чудовищ, мстя не только за Ксандрию, но и за все, что ему довелось пережить за этот год. Он убивал их за подлость нибелунгов, за смерть Гернота, Эльзы и Нацрея, за страдания Ксантена и его жителей…

Бойня длилась уже не один час, и время от времени Зигфриду казалось, что он не сможет сдвинуться с места, так как гора трупов вокруг него продолжала расти. Демоны, бесстрашные в своей глупости, не отступали и не пытались спастись бегством. Один приказал им задержать Зигфрида, а у них не было разума, чтобы усомниться в этом приказе. Принц бросил очередного демона на землю, поставил ногу на его левую руку и так сильно дернул за правую, что рука оторвалась от тела.

Нотунг доказал не только свое право называться мечом победителей — он также засвидетельствовал кузнечное искусство Зигфрида, сделавшего его быстрее и смертоноснее, чем когда-либо. Если демону удавалось подобраться к принцу и Зигфрид не мог перерубить его лезвием, он бил врага рукоятью в лицо, ломая не только зубы, но и череп.

В Мидгарде за это время наступила бы ночь. Трупы демонов исчислялись уже сотнями, но Зигфрид не чувствовал усталости и яростно отражал новые и новые атаки. Те немногие способы нападения, которыми владели демоны, не приносили успеха, и орда, пытаясь организовать массовую атаку, быстро теряла не только терпение, но и жизнь.

В какой-то момент — Зигфрид не считал ни часов, ни убитых врагов — жар битвы угас. Но не потому, что Зигфриду или орде не хватало решительности — просто не стало демонов, которые могли бы бросить вызов принцу. К этому моменту они уже все, и стар и млад, выползли из своих нор, пожертвовав всем, чем могли.

Так все и закончилось. Последний вскрик. Последнее бульканье крови в горле. Зигфрид закружился с мечом в вытянутой руке, каждую секунду ожидая нового нападения. Затем он сделал пару шагов вперед, внимательно всматриваясь в сумерки Утгарда и ища подозрительные движения и желтые завистливые глаза, однако ничего не обнаружил. Он… победил? Зигфрид спрятал Нотунг в ножны и, глядя на поверженную орду, позволил себе усмехнуться:

— Я Зигфрид, сын Зигфрида, и теперь вы знаете силу моего меча.

Принц не думал, что ему удалось уничтожить всех демонов орды. Конечно же, в Утгарде их было больше. Демонов, напавших на Ксантен, было не счесть, но всех тварей, которые жили в этой горе, он наверняка уничтожил, и теперь пришло время для того, чтобы увидеть ту, ради которой он сюда шел.

И Зигфрид нашел то, что искал. Королева была прикована толстой цепью к скале.

— Ксандрия?.. — с трудом вымолвил Зигфрид, ошеломленный и повергнутый в ужас. Вместо радости от долгожданной встречи он испытал настоящий шок.

Королева, превратившаяся к тому времени в кусок гниющей плоти и грязных волос, в котором едва теплилась искра жизни, глядела на него и в то же время сквозь него. Зеленые глаза стали тусклыми и беспокойно метались в поисках чего-то, чего не могли найти. Когда-то огненно-рыжие волосы утратили сияние и стали похожи на бесцветную паклю. Ранняя седина, как и морщины на высохшей коже лица, свидетельствовали о том, что, в отличие от Зигфрида, который провел здесь несколько дней, Ксандрия находилась в плену у демонов годы. Все тело несчастной женщины было покрыто ранами, нанесенными желтыми когтями демонов, и то, что Зигфриду сперва показалось коркой грязи, на самом деле было темной запекшейся кровью. Ребра, торчавшие под истерзанной кожей, можно было пересчитать. Ногти у Ксандрии вырвали, чтобы лишить ее возможности сопротивляться. Она сидела в собственных испражнениях, и в них копошились черви, радуясь пище.

Пленница дрожала, но не от холода или страха, а по привычке. Ее тело с маленькими гноящимися мешочками грудей раскачивалось из стороны в сторону, словно следуя ритму песни, которую напевал рассудок, чтобы успокоить ее.

Зигфрид не знал, что ему делать. Вместо любви он испытывал жалость и неописуемую ненависть к орде демонов. Принц даже не мог подобрать слов, чтобы заговорить с королевой. Нотунг в его руке нагревался, разделяя ярость своего господина, но не мог найти выход клокочущим чувствам, не мог найти противника. Если несколько минут назад Зигфрид мечтал только о том, чтобы выбраться с Ксандрией из Утгарда, то теперь у него появилась мысль остаться здесь и перебить всех созданий, чтобы отомстить за свою поруганную любовь и в этой мести найти успокоение.