Читать книгу - "Хранитель смерти - Ханна Хаимович"

Она вернулась к личному делу и уже на следующей странице наткнулась на запись, что в 1790 году Доминика Южина родила сына, которого нарекли Алексеем.

Завитки сливались в прихотливый узор, открывая окно в прошлое. Смотреть в это окно было странно и непривычно. Раньше Алиса могла бы нырнуть хоть в семнадцатый век, хоть в восемнадцатый, встретиться с Доминикой, поговорить. Пощупать ткань столетий руками и увидеть все воочию. Сейчас оставалось только вчитываться и пытаться восстановить перед глазами жизнь давно умершей женщины.

Где-то во второй половине семнадцатого века польская ведьма Доминика вышла замуж за смертного — русского солдата по фамилии Южин. Потом Южина перевели сюда, в столицу, и она последовала за ним. Наверное, с немалым облегчением — подальше от жизни, в которой ей было больше полутора сотен лет и в которой в любой момент могли появиться тени прошлого. Древние старики, которые знали Доминику пятьдесят лет назад, и она с тех пор не изменилась. Возможно, ее постаревшие дети, рожденные в прошлом веке. В деле ничего не говорилось о других ее детях. Может, их и не было или они не получили от своего города магический дар.

Доминика погибла в Великую отечественную, на полгода пережив Алешу. Она ушла на фронт медсестрой.

Закрыв тонкую сшивку, Алиса прижала ладони к горящим щекам. Великая Отечественная стала каким-то проклятием семейства Южиных. Впрочем, для кого она не была проклятием? Снаряды и бомбы не щадили даже магов. Даже если защищаться самыми сильными узорами. Даже если привычка использовать их уже въелась в подкорку. Невозможно контролировать чары двадцать четыре часа в сутки день за днем, месяц за месяцем. И снаряд прилетает в самый уязвимый момент.

Хотя воевали многие, и многим удалось уцелеть…

Мимолетно вспомнился Ландау с его «привык пользоваться защитными чарами». Интересно, а он где был в войну? Помогал смертным? Отсиживался в кабинетах? Плел очередные интриги?

Мысль пронеслась и растаяла. Алиса вновь уткнулась взглядом в личное дело. Война стала проклятием… Хм, а война ли? Сулей обставлял смерти казненных так, что никто бы не подкопался. Тех, кто по-настоящему мешал ему, не было в реестрах наказанных. От них избавлялись тихо и незаметно. Их гибель не обязательно было скрывать — главное, чтобы она выглядела максимально естественной. Насколько естественной может выглядеть гибель.

Медсестра или солдат на фронте. Кто стал бы искать коварный умысел в их смерти?

Медсестра или солдат…

А ведь никто не говорил, что наказанные, перерождаясь, сохраняли свой пол. Так что Алиса с тем же успехом могла быть не только Доминикой, но и самим Алешей Южиным. Ну или его лучшим другом, коль уж испытывала к нему дружескую симпатию. Кто там числился у него в лучших друзьях? Лешка был общительным, а она задерживалась в прошлом не настолько долго, чтобы понять…

Алиса зажмурилась. Потом открыла глаза и расхохоталась. Смех прозвучал зловеще в полутьме и пустоте архива, ответившей обрывками эха. Так… по-ведьмински. Будто здесь сидела ненормальная ведьма и смеялась неизвестно чему — порождению своих сумрачных мыслей. Хотя погодите-ка. Именно этим она и занималась.

Алиса снова рассмеялась. Она смеялась, утирая слезы, пока не начала задыхаться, а звук собственного голоса показался чужим. В нем зазвучали истерические нотки.

Нужно успокоиться.

Нужно успокоиться…

Глубоко вздохнуть, протереть глаза и начинать копировать данные о ведьмах. Лучше всего — фотографировать на телефон. Потом будет время выяснить, возможно ли это — умереть мужчиной и заново родиться женщиной.

И если возможно… Алису передернуло. Внутри поднялась такая неконтролируемая волна гадливости, что ее чуть не стошнило прямо на пол. Пришлось отбросить телефон, откинуться на жесткую спинку стула и кое-как набросить на себя целебный узор. Но даже после него тошнота ушла не сразу. Мать-магия, какая мерзость!

Алиса сама не могла сказать, почему ей вдруг стало так противно. Это было что-то иррациональное. Сами по себе мужчины вовсе не были ей отвратительны. Но оказаться одним из них… Нет! Она и без того предчувствовала, что, когда все вспомнит, будет долго привыкать к заново обретенной личности. Ей вполне комфортно жилось с личностью нынешней. Отчего-то казалось, что она не уступит свое место в голове той, прошлой ведьме. А если вместо ведьмы окажется колдун… Алиса заподозрила, что может сильно пожалеть, если все-таки вспомнит себя.

Не об этом ли говорил Сулей, когда настаивал, что прошлым конфликтам лучше мирно лежать под толстым слоем лет и не стоит вытаскивать их на поверхность?

Ладно, пускай не об этом, но доля истины в его словах была.

Выпить горячего чая хотелось все сильнее. Выяснять правду о своем прошлом — все меньше. В архиве царил холод и такая тишина, что казалось, будто ковен давно уничтожен и там, на верхних этажах, нет никого. Они стоят безлюдные, с выбитыми окнами, заваленные мусором и пыльные, лишь иногда даруя приют бездомным. И Сулей давно проиграл.

Или победил.

Как знать, чем закончится его победа и чем — поражение…

Алиса сфотографировала сначала все страницы реестра прибывших, потом все досье на ведьм, которые приехали в столицу в восемнадцатом веке, но уже умерли. Досье были тонкими, по несколько хрупких обтрепанных листов. Всего оказалось тридцать восемь сшивок.

Затем Алиса аккуратно сложила их и вернула ящичек на стеллаж. Ее не оставляло чувство, что она что-то упустила. Нужно было сделать или найти еще что-то… Где-то рядом таился самый важный документ, который проливал свет на все разом…

Но она так и не вспомнила, что именно могла упустить.

Ладно. Доступ к архиву есть у всех ведьм. Всегда можно будет вернуться сюда еще раз.

Ведь можно же?..

Алиса проверила индикатор зарядки телефона и быстро зарядила его магией. Потом сунула в сумку, где до сих пор лежали выданные Сулеем распечатки данных о казненных ведьмах, и сняла со спинки стула куртку. Это была та самая туристическая куртка, где в карманах лежали десятки порций зелья невидимости. Предчувствие подсказывало, что их лучше иметь под рукой.

Жаль только, оно не подсказывало ничего конкретного.

На пороге Алиса оглянулась. И все-таки она наверняка что-то забыла… Ее вдруг с ног до головы, как ледяной водой из ушата, окатило пониманием, что вернуться сюда больше не получится. Или получится не скоро, или вообще никогда — в этой жизни…

Вспоминай, пока есть время. Ищи, пока можешь. Завтра все привычное полетит в пропасть.

Хотя оно и так летело. Просто еще не достигло дна.

Алиса закрыла дверь и вышла в холл. Там иллюзия запустения отступила. Ведьмы пробегали к коридорам, переходили из одной части здания в другую, стояли у стен, поджидая подруг, или собирались стайками и направлялись к лифтам, чтобы отправиться в бар или зону отдыха. Похоже, никто сегодня не работал. Атмосфера царила оживленная, чуть нервная, как перед долгожданным и важным событием.