Читать книгу - "Сказание о страннике - Дэвид Билсборо"

Как же здорово улечься на чистый мех, смыть присохшую грязь и вновь повстречать соплеменника, больше того — товарища по отряду!.. Гэп окинул комнату сонным взглядом.

На дощатом полу сердоликовым пламенем одиноко горела масляная лампа; тонкая струйка травяного дыма поднималась к потолку, завиваясь колечками вокруг подвешенных к балкам сухих трав и цветов. Где-то далеко внизу стенал зеленый океан, а ночной ветерок проникал через поскрипывающие стены хижины. Мафусаил стоял, облокотясь на перила веранды, и то ли любовался раскинувшимся внизу видом, то ли смотрел на звёзды. Полная луна заливала комнату чистым белым сиянием, которое омывало мертвенно-бледное лицо наёмника, резко подчеркивая легшие на глаза тени.

Отчего-то Гэпу здесь было так же спокойно, как под сенью родного дома. Пожалуй, даже спокойнее: вряд ли воин пустыни встанет посреди ночи, чтобы облить его мочой или подложить жука-рогача в носок, как часто делали его братья.

Гэп внимательно посмотрел на товарища.

— Зилва, — подавив зевок, наконец произнес юноша, — ты мне так и не сказал про остальных... Почему ты один?

Мафусаил молча вышел с балкона и, скрестив ноги, сел на матрас.

— И вообще, — настаивал Гэп, — как ты тут очутился? Мы думали, ты погиб там, в этом — как Паулус говорил? — в этом гиблом месте. Тот звук, вопль, жуткий...

— Я не буду об этом рассказывать.

Гэп удивленно посмотрел на наёмника. Голос Мафусаила вдруг изменился; стал чужим, холодным, и у Гэпа непонятно отчего помрачнело на душе.

— Зилва... что произошло?

— Ты что, глухой? — резко выкрикнул Мафусаил, — Сказано тебе, не буду! Как ты смеешь?

Злость в его голосе обожгла Гэпа, как удар отравленного хлыста, и юноша опустил глаза. Он слишком далеко зашел, забылся. Однако стыд — ещё не все: Гэп содрогнулся оттого, что распознал в голосе товарища нечто такое, чего никогда там раньше не было — истерику. Ему уже доводилось слышать подобные нотки дома, в Винтус-холле, в голосах некоторых ветеранов войны. Нибулус называл таких «полулюди»; они не принадлежали к этому миру, одной ногой ступив в мир иной. Совсем как в описании, которое Паулус дал амфибиям на болоте.

Затем Мафусаил внезапно успокоился и начал все же рассказывать, но с другого места:

— Когда глаза привыкли к полутьме, я двинулся по тропе вдоль утеса и дошел до лагеря. Вас там уже не было. Попытался нагнать, но мои раны... След остывал с каждым днем. Разыскивая вас, пытаясь обнаружить малейший знак, я сбился с пути. Долгие дни я потратил на то, чтобы найти Мист-Хэкел, и в конце концов забрел в болота Фрон-Вуду.

— И ты вошел в лес? — с сомнением в голосе спросил Гэп, — Не повернул назад?

— К тому времени я уже не надеялся найти товарищей. Пришлось идти — только так я мог достичь Мелхаса.

— Ты что, в одиночку собрался дойти до Мелхаса? — воскликнул Гэп, не пытаясь больше скрыть недоверия. — В твоём состоянии, без лошади, без запасов еды?

Он вновь ощутил странную легкость в голове; вновь почудилось, что пол под ним начинает крениться. В серебристом свете полной луны его прежний товарищ казался недвижимым и бесцветным, как рельефные подобия умерших с крышек саркофагов в гробницах Винтус-холла.

Мафусаил замолчал на мгновение, словно читая мысли оруженосца, а затем произнес:

— Я не ты, юнец, запомни. Мною двигало — и движет до сих пор — великое стремление. Даже если падет предводитель, наша Миссия не умрет вместе с ним... Да и шанс нагнать отряд все же оставался. Возможно, достигнув Умерта, я нашел бы их там, или дождался бы... или двинулся бы следом. Всегда есть надежда. Я знал, что в одиночку будет очень нелегко пробраться через эти земли...

«О нет. Ты не знал», — подумал Гэп.

— Но разве у меня был выбор? Я много дней блуждал, подгоняемый единственной мыслью: добраться до Умерта» Шел лесными тропами, ведомый лишь инстинктом... и безнадежно заблудился. Тогда-то я и повстречал вэттерский отряд охотников. Остальное ты знаешь.

Он снова поднялся и принялся вглядываться в освещенный лунным сиянием лес внизу.

«Ты оставил попытки найти отряд в Мист-Хэкеле, — размышлял Гэп, — чтобы встретить их в Умерте? Вряд ли... Ты солдат-наёмник, а не религиозный фанатик — даже Винтус так говорил. Единственное твое отличие от Паулуса Пукулуса — преданность нашему предводителю...»

— Гм, может, в этом все дело. В преданности... — пробормотал себе под нос юноша. И все-таки он был встревожен.

Он ещё раз окинул взглядом фигуру Мафусаила, мертвенно-бледную в холодном отблеске луны. Наёмник смотрел на север, и в глазах его горел голод.

Хотя Гэп чувствовал себя полностью измотанным под конец этого долгого тяжкого дня, некоторое время он ворочался, не в состоянии заснуть. Тысячи мыслей и образов не покидали его, затеяв чехарду в голове, взыграв, как вино, забродившее в бочонке.

Как же ему попасть домой — теперь, когда он разлучен с Юлфриком? После воссоединения с бывшим товарищем по отряду он вдруг ощутил беспомощность: отныне все решения будет принимать нибулусов приятель. Как в самом начале. Однако слова наёмника о путешествии в Мелхас для того, чтобы завершить миссию, не на шутку обеспокоили юношу. За время, проведенное с гигером, ему удалось-таки сложить с себя этот груз, и он не собирался снова взваливать его себе на плечи.

Вот только теперь он уже не знал, что и думать.

Посреди ночи Гэп неожиданно проснулся. Какое-то смутное предчувствие выдернуло его из дремы. Не вылезая из кровати, он пошарил в темноте в поисках очков — забыв, что они потерялись — и застыл, не в силах пошевелиться, когда его рука наткнулась на чье-то колено. Сдавленно пискнув, юноша поднял глаза и различил в нависшей над ним фигуре силуэт наёмника. Тусклое мерцание лунного света отражалось в сверкающих глазах, которые смотрели прямо на него.

Просто смотрели. В полной тишине.

На следующее утро, когда Гэп проснулся, у него осталось лишь смутное воспоминание о странном ночном происшествии. Если честно, он уже начал сомневаться, не привиделось ли ему.

Мафусаил уже был на веранде, осматривая свои повязки и растирая затекшие члены. Ветер доносил довольно неприятный запах, похожий на горелое мясо. Как только Мафусаил понял, что юноша не спит, он развернулся и пошел навстречу.

— Подъем! Время позднее, а у нас дел невпроворот. Живо вставай!

«Ишь, раскомандовался!» Оруженосец выругался про себя, но покорно подчинился.

По дороге к шатру их встретил посланник, горевший желанием проводить гостей.

— А, Радкин, — поздоровался Мафусаил. — Хейл!

Гэп сразу же узнал Р'радх-Кайинне, первого вэттера, с которым познакомился после побега из пещер йордисков.

Они последовали за Радкиным, но не к шатру, а к центральной скале. Лестница вокруг нее вела на самый верх.